Перспективы украинской революции

систему террора уже было некуда, а удержание ее на одном, хотя бы и крайнем уровне,

начало терять свое действие, так как люди привыкают и к такой системе.

Безостановочное действие очагов освободительной революции порабощенных

народов, хотя и в уменьшенных объемах, зато на обширном пространстве всей

большевицкой империи, привело к массовому нарастанию революционных настроений.

Наступил важный психологический перелом, когда страх перед большевицким террором

стал терять в народной толще свою парализующую силу. Влияние коммунистической

доктрины все отчетливее оказывалось неспособным изменить настроения угнетенных

народов. Все более увеличивающаяся пропасть между оглашенными целями и

реальными последствиями коммунизма навсегда уничтожила надежду, что может

наступить какое-то согласие между коммунистической системой и желанием,

потребностями народов. Вследствие этих процессов непримиримая ненависть к

большевизму вышла из глубин наибольшего приглушения и затаения, и стала принимать

формы все большего сопротивления большевицкой системе. Смерть Сталина создала

кризисный момент для режима. Почувствовалось движение антибольшевицких

настроений на всех просторах СССР под влиянием всеобщего убеждения, что

радикальные перемены неизбежны. Компартия и режим почувствовали такое сильное

напряжение этого давления, что посчитали невозможным продолжать прошлый курс без

изменений.

Маленков пытался разрядить внутреннюю ситуацию при помощи некоторых

перемен и облегчений в экономической политике. Увеличение продукции народного

потребления за счет замедления тяжелой, в основном военной, индустрии должно было

привести к подъему материального достатка, уровня жизни населения, создать

перспективы дальнейшего улучшения и успокоить антикоммунистические настроения.

Вместе с тем режим Маленкова пытался сберечь признаки неизменности и нерушимости

коммунистической системы, в частности в национальной политике. Главную роль в этом,

наверное, играл страх, что перемены в империалистической политике и в

коммунистической тоталитарной системе могут развязать целую цепочку разлагающих

процессов, которые не удастся остановить. Так как вся большевицкая система

современной российской империи построена и удерживается безжалостным насилием.

Любое послабление, отступление данной системы на отдельных отрезках не ликвидирует

и не успокоит насильно сдавливаемые антибольшевицкие силы и стремления к свободе, а

лишь разбудит их движение.

Из таких соображений режим Маленкова делал ударение на то, что в

общеимперской, в частности национальной политике, предыдущий, сталинский курс ни в

чем не меняется. Именно такое значение имело место, пришить Берии попытки

потакания некоторым националистическим движениям порабощенных Москвой народов,

в частности Украины и Кавказа. Это обвинение Берии было самым фантастическим и

неуместным, ведь именно Берия на протяжении многих лет был реализатором

жесточайшего сталинского гнета. Только по этой причине он не смог бы стать серьезным

выразителем идей или хотя бы партнером самостийницких, антироссийских течений.

Ликвидация Берии была результатом персонального сведения счетов и борьбы за власть

внутри кремлевской верхушки. Когда же Маленков выдвинул два основных обвинения:

попытка Берии поставить партию под диктат МГБ и заигрывание с сепаратистскими

тенденциями, то речь шла не об обосновании ликвидации Берии, а о более далеких

политических целях. Пожертвование головой старшего опричника, чтобы дать

облегчение режиму и всей государственной системе при непомерном росте напряжения

между ней и народом – это старая тактика российского самодержавия, которой

неоднократно пользовался и Сталин. Прибавив к афере с Берией и дело национально-

самостийницких стремлений, режим Маленкова хотел показать свою чуткость и

неподатливость в этом отношении. Одновременно, чувствуя серьезный внутренний

кризис империи, он мобилизовал империалистические настроения московского народа,

чтобы опереться на них при необходимости.

Тактика Маленкова, правда, должна была противостоять концентрации и взрыву

антибольшевицких настроений в революционном кипении после смерти Сталина, но по

существу проблему она не решила и не могла решить. Источники напряжения остались и

дальше действующими. В щелях, которые Маленков открыл, как предохранительные

клапаны безопасности, собирались тенденции к смене всего строя. Образовывались такие

проломы в системе, которые Кремль считал очень опасными. Общий настрой против

органов МГБ, активизированный разгромом Берии и его клики, ударил по самому

основанию и главной опоре большевизма. Подобным образом был использован поворот

в экономической политике по направлению к увеличению потребительского

производства на базе уже достигнутого уровня тяжелой и добывающей