Перстень Ивана Грозного

— Нет еще, — раздраженно ответил Александр, но тут же взял себя в руки. — Принесите мне пока бокал красного вина… вот этого бордо, — он ткнул пальцем в строчку винной карты и повернулся к Лике, — а ты что будешь пить?

— Ничего, мне еще нужно заехать на работу, — на всякий случай соврала Лика, ей как-то не понравились его глаза, — ну, можно минеральную воду, только без газа.

— Значит, вино и минеральную воду, — повторил Александр, — об остальном мы еще подумаем.

Едва официантка ушла, он снова взял Лику за руки и заговорил:

— Кстати, о твоей работе… я хочу, чтобы ты ее оставила.

— Ты хочешь? — переспросила Лика. — Но мы с тобой совсем недавно познакомились. И потом, эта работа меня кормит…

Она почувствовала боль в левой руке. То ли Александр слишком сильно сжал ее, то ли перстень, который она сегодня надела, сдавил палец. А ей казалось, что он ей впору…

— Кормит? — переспросил Александр. — Ты думаешь, я не смогу тебя прокормить?

— Я тебя почти не знаю. Не рано ли начинать такие разговоры?

— Не беспокойся — у тебя будет все, что нужно. А для начала я предлагаю тебе поехать куда-нибудь далеко-далеко, к теплому морю… туда, где нет этой отвратительной зимы, этого холода, этой сырости…

— К теплому морю — это, конечно, хорошо, — вздохнула Лика, — но у меня работа…

Она все больше убеждалась, что вряд ли стоит уповать на помощь Александра, какой-то он нервный. Надо же, а в прошлый раз показался ей вполне приличным человеком!

— Опять ты об этой работе! — поморщился Александр. — Я же говорю тебе — оставь ее!

— Если бы все было так просто…

К их кабинке снова подошла официантка, поставила на стол бокал вина и минеральную воду, перехватив нетерпеливый взгляд Александра, удалилась.

Александр пригубил вино, поставил бокал и снова заговорил, глядя в глаза Лики:

— Мы будем с тобой одни… представь, только мы — и море, шум прибоя, шорох пальм…

— Это очень мило, но как-то несерьезно!

— Несерьезно? — Он нахмурился. — Ты считаешь меня несерьезным человеком?

— Не в том дело… — Лика хотела еще что-то сказать, но в это время зазвонил ее телефон. Она взглянула на экран — муж. Ну вот, началось…

Взглядом попросив у Александра извинения, поднесла телефон к уху.

— В чем дело?

— Приезжай немедленно! Я не знаю, что делать…

— Да что случилось-то?

— Мама… у нее, кажется, удар…

— Что? Какой удар?

— Ну, инсульт… когда она узнала, что Борис убит — упала на пол, ничего не говорит, только открывает рот…

Услышав эту новость, Лика не почувствовала никакого сожаления, никакой жалости. Свекровь сама виновата в своих несчастьях… сколько несчастий она принесла другим людям… но, пожалуй, придется ехать, муж совсем растерялся и без нее наломает дров…

— «Скорую»-то хоть вызвали? — спросила она.

— Ну да, Степаныч вызвал… Мы на фирме…

Положив телефон на стол, Лика проговорила:

— Извини, но мне придется уехать.

— Что — прямо сейчас?

— Да, сейчас.

— Куда? — взвился Александр.

— На работу. Там… там большие неприятности.

— На работу? Я же говорил, бросай эту работу!..

— Это несвоевременный разговор.

Вдруг Александр выбросил вперед руку и схватил ее телефон.

— Ты что? — опешила Лика. — Что ты себе позволяешь? Отдай мне телефон!

Александр не ответил — он пристально смотрел на экран Ликиного телефона. Потом поднял на нее глаза и проговорил злым незнакомым голосом:

— Это звонил твой муж! Так ты замужем?

— Ну да, замужем! — раздраженно ответила Лика. — А что такого?

— Ты врала мне все это время!

— Да ты ни о чем меня не спрашивал… и вообще, почему я должна перед тобой отчитываться?

— Ты такая же, как остальные! Ты еще хуже остальных! Я говорил тебе, чего ищу в женщине — в первую очередь искренности, правдивости, отсутствия фальши, и я думал, что нашел это в тебе… а теперь оказывается, что ты насквозь фальшива! Ты врала мне, ты врала своему мужу… как все женщины, ты лжива до мозга костей! Ты хуже остальных — потому что умеешь казаться правдивой!

— Ты не имеешь никакого права так со мной разговаривать! — отчеканила Лика и отпила воды из своего стакана — во рту у нее пересохло. При этом правую руку снова пронзила боль. — Кто ты такой, чтобы читать мне нравоучения?

Александр внезапно успокоился.

— Да, ты права, я никто… — проговорил он странным, тягучим, полусонным голосом и взглянул на часы. — Я совершенно никто! Я — человек из толпы, один из миллионов, безликий и незаметный… я — человек без свойств…

— Да хватит уже болтать ерунду! — Лика начала подниматься из-за стола, но у нее слегка закружилась голова. — Я поеду. Мне действительно некогда.

— Подожди минуту, буквально минуту. Я скажу тебе нечто очень важное.

— Разве что минуту. — Лика села и выпила еще воды, чтобы справиться с головокружением.

И снова правую руку обожгло болью.

— Ну, что ты мне хотел сказать? — Лика проговорила эти слова с трудом, едва ворочая языком. Да что это с ней?

— Подожди еще немного… — Александр смотрел на часы, словно чего-то ждал. — Ну вот, теперь, кажется, все…

— Что — все? — хотела переспросить Лика — но не смогла вымолвить ни слова, ни звука. Губы словно одеревенели, язык распух, казалось, он занял весь рот.