Перстень Царя Соломона

Кстати, торговля уже тогда была весьма упорядочена, так что, если покупатель не приходил хватать все без раз­бору, а за чем-то конкретным, ему не нужно было бестол­ково метаться из стороны в сторону. Желаете обувь? По­жалуйте в особый ряд, да не один — в зависимости от за­просов. Если красивые сапоги — иди в Сапожный «крас­ный» ряд, нужны попроще — в Сапожный, требуется мягкая обувь для дома — в Чулочный, совсем худо с день­гой — топай в Ветчанный, где продают поношенную, или в Лапотный. Желаешь строго по ноге — прикупи все необ­ходимое в Подошвенном, Голенищевом и прочих, чтоб обошлось дешевле. А коль изрядно серебра — спускайся вниз и дуй по улице Великой — ближней к Москве-реке, пока не упрешься в церковь Зачатия Анны, «что у городо­вой стены в углу». Она и впрямь на углу — далее красная кирпичная стена Китай-города с Замоскворецкими воро­тами. Выходи через них, и вон они, сапожники, сидят на одноименном с воротами «живом» мосту. Там тебе и отре­монтируют, и продадут, и примут заказ на новую.

Так же обстоит дело и с одеждой — все зависит только от наличия звонкой монеты. Небогато? Ну, иди в Ветош­ный, где поношенная, или в те, которые торгуют гото­вой — Кафтанный, Манатейный, Шубный, Епанчевый, Шапочный.

Не пойдет? У портного решил заказать? Тогда дуй в Холщовый или Крашенинный. Желательно подороже?

Загляни в Смоленский, где торгуют гладко выбритые куп­цы из Гамбурга, Любека, фламандского Ипра, англичане и прочие иноземцы. Выбирай у них сколь душе угодно. Не по душе аглицкое сукно, не по нраву брюкиш — бери фряжское. Опять не то? Возьми лимбарское, брабантское, ипрское, куфтерь, четское. Эвон их сколь! А хошь, в наш иди, в Московский.

Ах, расцветка не по душе. Темновато. Надо бы что-то яркое и веселенькое. Топай в Сурожский, к загадочным персиянам, невозмутимым китайцам, крючконосым ев­реям и чудно обряженным индусам. У них найдешь и пар­чу, и бархат, и шелк. Тут тебе камка и китайка, атлас и па­волока, хамьян и объярь. Эвон, как краски гуляют — обхо­хочешься. Только смотри не перепутай ряды, да не угоди в Бумажный — они рядом, а там, радуясь дешевизне, не прикупи вместо шелку бязь или кумач, киндяк или мит­каль, сарапат или сатынь. А то придешь домой, разгля­дишь как следует, и сразу станет не до смеху.

А попутно загляни в соседние — в двух шагах по правую руку Золотный, где и нити, и шнурки, и прочее. Слева Кружевной, а обернешься назад...

Что ты говоришь? Голова кругом? Непривычный? Так ты в первый раз в Москве? А откуда? Из Праги? Из Цюри­ха? Из Берлина? Далеко это? Ну тогда понятно. Из такой глухомани, да прямиком в третий Рим — оно кто хошь со­млеет. Ништо, пройдет. Сейчас свистнем походячного, изопьешь яблочного кваску, съешь пяток соленых слив, похрустишь «рязанью», отведаешь псковского снетка, а там и полегчает.

Оказывали тут и разнообразные услуги — надо только знать, в какую именно сторону идти. Например, желаю­щие подстричься могли пройти к Никольским воротам ближе ко рву, куда средневековые парикмахеры скидыва­ли волосы клиентов. А если идти от безымянной башни в сторону Фроловской, то там рады любителям горячих пи­рогов и сбитня.

Искать услуги интимного плана нужно за храмом По­крова «на рву». Почему средневековые проститутки изб­рали столь святое место — не знаю, но это — факт. Там, в рядах, где торгуют всякой мелочовкой, включая иголки, нитки, косметику и прочее — Игольном, Белильном, Ще­петильном — всегда паслись девицы с колечком во рту. Это — знак. Дамочка готова на все за... определенную мзду. Единственное, чего я не могу сказать,— почем они брали и куда вели своих клиентов. То ли это были специа­льные съемные апартаменты вроде публичного дома, то ли... Словом, тут я пас, в связи с тем, что ни разу не поль­зовался их услугами.

Зато могу поведать о трюке прародителей современных «щипачей», с которым столкнулся самолично и слегка от него пострадал. Суть его в том, что один из жуликов, до­статочно хорошо одетый, начинает вертеть своим якобы товаром под самым носом покупателя, вынуждая его от­махиваться обеими руками от назойливого торгаша. День­ги здесь преимущественно таскали в прадедушках совре­менных борсеток, только еще ненадежнее, подвешивая кошели на обычный шнурок, и, пока руки жертвы были надежно заняты обороной от приставшего наглеца, вто­рой жулик, чуть сзади, «работал».

Если покупатель не имел на поясе кошеля, значит, ско­рее всего, держал наличность завернутой в самом кушаке. Тогда «надоедливый торгаш» менял тактику и, цепко схватив несчастного за руки, торопливо тянул его за со­бой, уверяя, что он показывал самый негодный товар, а наилучший лежит в его лавке, причем совсем рядышком. Тянул он его так энергично, что человек чуть не падал. Тут подключался второй. «Сочувствуя» бедняге, он орал на­парнику: «Эй! Ты что?! Не видишь, что он сейчас упадет?!