Перстень Царя Соломона

— Именно. Этот сектор, насколько мне известно, все­гда располагался поблизости от объекта стрельбы. Так и тут. Вполне вероятно, что Соломон не подвергался, образ­но говоря, обстрелу его перстней. Но тут можно гадать до бесконечности, а я постараюсь покороче, поэтому расска­зывать об остальных его украшениях не стану, к тому же они были несколько попроще, хотя тоже представляли со­бой весьма любопытное явление. Но даже среди них этот стоит наособицу, включая его происхождение. Соломон ведь не просто так на старости лет отошел от религии сво­их отцов. Потакая женам? Чушь! — насмешливо фыркнул ювелир,— Умный правитель никогда не опустится до та­кого, чтобы ради личных дел, да еще связанных не с ним самим, а с его женами, плюнуть на столь важный инстру­мент власти как религия — коней на переправе не меняют. Меня давно интересовала эта загадка, но ответ я нашел именно в том документе. Оказывается, ему пообещали эти перстни и всю магию взамен за отречение от Яхве. Отре­каться он не стал, но устроил равноправие. Почти равно­правие,— тут же поправился он, пояснив: — Почти, пото­му что среди всех идолов, которые он воздвиг, было два главных: Хамос, который назван мерзостью Моавитской, и Молох, мерзость Аммонитская.

— А почему именно им? — поинтересовался Валерка.

Его, как любителя истории, рассказ Соломона Алексе­евича захватил больше всех. Если Андрей больше изобра­жал любопытство, лениво потягивая красное вино, вы­ставленное гостеприимным хозяином, да и я, признаться, больше ждал, когда тот перейдет к сути, то есть к самому камню, то Валерка слушал очень внимательно.

—  Вот.— И палец Соломона Алексеевича устремился в его сторону, — Я ждал этого вопроса, и мне таки есть что на него ответить. Дело в том, что мать царя Соломона, кото­рого, кстати, местный пророк Нафан нарек Иедидиа, что значит «возлюбленный богом», была амМонитянкой. Зва­ли ее Вирсавия. Аммонитянкой была и одна из самых лю­бимых жен Соломона, некая Наама. У той имелся свой интерес — ей надо было сделать наследником престола сына Ровоама. А как это сделать, ведь он далеко не стар­ший по возрасту? Вполне естественно, что, находясь в окружении соперниц, она обратилась к матери Соломона Вирсавии. Та пошла ей навстречу, также желая, чтобы по­сле сына продолжал править человек из их племени, ведь у семитских племен родство считается по матери. Именно поэтому их коалиция оказалась сильнее остальных, и ам- монитские боги заняли место превыше всех прочих. Была воздвигнута кумирня для Милхома, которому служил Со­ломон, а также для Астарты. Последняя хоть и названа в Библии божеством Сидонским, но на самом деле также относилась к хетстко-аммонитским богам. Это и стало платой царя за обещанное, причем весьма высокой, если учесть, что Милхом был верховным божеством погибшего от рук евреев государства Аммон, а Астарта имела дер­зость спорить с самим Яхве и даже упрекать его за убийст­во бога Йамму.

Андрюха сердито засопел. Очевидно, будучи истинно православным человеком, он питал особую неприязнь к хетско-аммонитским богам. Я такой вражды не испыты­вал — мне они все безразличны, но, признаться, заскучал. Затем решил, что если хозяин квартиры станет и дальше во всех подробностях рассказывать о непростых взаимо­отношениях легендарного царя с богами, то хорошо было бы под каким-нибудь предлогом минут эдак через пять исчезнуть, сославшись на неотложные дела. К тому же главное мы узнали, а все остальное... Да я лучше почитаю на досуге «Легенды и мифы Древней Греции». Там хоть имена попроще. В крайнем случае, чтоб не обидеть чело­века, можно оставить на растерзание Валерку — вон как внимательно слушает.

— Я понимаю,— почуяв неладное, заторопился Соло­мон Алексеевич,— тема достаточно сложная, и ни к чему в нее углубляться, а сразу перейду к сути, которая заключа­лась в том, что все эти перстни имели силу и могли помо­гать строго индивидуально, то есть исключительно своему владельцу, и никому иному. Потому Соломон, предчувст­вуя недоброе, и написал для своего сына Ровоама не одно секретное завещание, а два и сообщил в каждом из них ровно половину необходимых сведений. Некто Иерово- ам, будучи приближенным царя, сумел проникнуть в его тайну, хотя и не до конца, и прочесть одно из посланий, после чего, посчитав, что узнал, в чем кроется сила царя, решил сам захватить власть, выждав, пока Соломон скон­чается. Утаить настоящее послание Иеровоам не рискнул, а лишь подделал его. Перстни он также не стал трогать, зная, что в чужих руках они все равно ничем не смогут по­мочь новому владельцу. Но из опасения, что подделка мо­жет вскрыться, он на всякий случай бежал, рассчитывая до поры до времени отсидеться в Египте.

Уверенный в том, что отцовское наследство ему помо­жет, Ровоам на первых порах, стосковавшись по власти — получил он ее в весьма зрелом возрасте, повел себя очень жестоко. Однако магическая сила, на которую он рассчи­тывал, не стала помогать сыну Соломона, и люди, бывшие при его отце, то есть совсем недавно, робкими и послуш­ными, взбунтовались, отказавшись ему подчиняться.