Перстень царицы Ульяны (СИ)

Младшая дочь Сухарева, Ксюша, была одной из последних любовниц Гороха. Собственно, вскоре после её смерти он и решил завязать с неофициальными связями и жениться. Господь не дал Ксюше ума, однако сердце у неё было доброе, а государя нашего она любила искренне, даже не пытаясь как-то влиять на него и пользоваться своим положением. Её смертью я тоже был искренне опечален.

- А… - я попытался связать воедино разбредающиеся мысли. – Как это случилось?

- Да знаешь, Никита Иваныч, по-дурацки как-то. Новый наш дворник, Ефим, из дому-то вышел вот часа полтора назад, смотрит, идёт к нему какой-то тип. Ефим его при жизни-то не знал, ну и не понял ничего, думает, просто мужик какой-то. Сухарев к нему: так мол и так, с кем имею честь и почему вы ко мне без приглашения. А тут из стрельцов кто-то… узнали его, короче. «Степаныч, ты, что ль? Ты ж помер!».

- А он?

- Удивился. Как это, говорит, помер, я вон ща метлу возьму да работать пойду. Мало не десяток стрельцов мне за вечер седым сделал! Ребята Ефиму-то как объяснили, он креститься начал – да и бежать.

- А Сухарев где сейчас?

- У себя, думаю. Я его мельком в окно видел – вот веришь, участковый, ровно не он полгода назад помер!

Я едва избежал искушения попросить водки и себе. Четвёртый случай – более того, на этот раз воскрес человек, которого я лично знал! Я закрыл глаза и медленно сосчитал до десяти. Вроде полегчало.

- А как ты, Никита Иваныч, понял, что кто-то воскрес? – вдруг сообразил Горох. – Ещё, что ли, кто-то отметился? Я говорил тебе, голова еловая, обо всём немедля мне докладывать! А ты?

Пришлось покаяться. Мне не хотелось раньше времени посвящать Гороха в это дело.

- Есть ещё три случая, но это рассказ небыстрый. Можно я сначала с дворником побеседую?

- Иди уж, дозволяю. Но потом – ко мне, жду тебя с докладом.

- Всенепременно, Ваше Величество.

Я вышел от государя и направился во двор, вести беседу с первым из наших воскресших покойников, что попали в руки милиции.

Сухарев стоял на крыльце своего домика в углу двора и, жмурясь, любовался заходящим солнцем. Рядом, прислоненная к стене, находилась его метла.

- Никита Иванович! Меня безмегно гадует возможность побеседовать с уважаемым участковым. Вы давненько не заглядывали.

Я внимательно осмотрел его с ног до головы. Сухарев выглядел совершенно обыкновенно – точно так, как в день нашей последней встречи. Ожившие покойники не должны так выглядеть. Или, если точнее, они должны выглядеть не так. Я нервно сглотнул. Дворник спустился с крыльца и тепло пожал мне руку.

- Пгоходите, пожалуйста, я соггею нам чаю, - он гостеприимно указал в сторону входной двери. – А почему вы смотгите на меня, будто увидели пгивидение?

- Да… кхм, в какой-то степени так и есть, - пробормотал я, однако безропотно прошёл в дом вслед за ним. Сухарев предложил мне сесть на сундук, а сам занялся самоваром. Я решил не откладывать дело в долгий ящик.

- Николай Степанович, вы хорошо себя чувствуете?

- Пгосто отлично, дгуг мой, пгосто отлично. А почему вы спгашиваете?

- Да видите ли… словом, что последнее вы помните?

- С какого момента? Никита Иванович, я не жалуюсь на память. Вы вызывали меня к себе, спгашивали пго Ксюшу, я сказал вам, что ей никогда и в голову не пгидёт что-либо кгасть. Я повтогю вам это снова, если хотите.

- Я вам верю. А… ничего странного с вами в последнее время не происходило?

Абсурд какой-то. Я разговаривал с человеком, который умер полгода назад. Он вполне адекватно отвечал на мои вопросы, да и вообще вёл себя… обычно. Он был неотличим от живого человека. Он пил чай, руки у него были тёплые. Ни клыков, ни горящих злобой глаз, как это обычно бывает. Если бы только я не знал, что полгода назад этот человек принял яд. По моему позвоночнику пробежал предательский холодок. Это невозможно.

- Вот как в душу глядите, Никита Иванович! Я встгетил около своего дома какого-то ггажданина, котогый якобы тепегь тут живёт. Стгельцы воззгились на меня и сказали, что я, по их мнению, умег! Никита Иванович, я похож на умегшего?

- Н…нет, - выдавил я и для верности помотал головой. – Не похожи.

- Вот! Хотя, пгизнаться, недавно мне снился сон, что я действительно умег. Очень стганный сон.

Царский дворник выглядел искренним. Он, похоже, действительно не понимал, в чём проблема. В его картине мира всё было вполне логично: он шёл к своему дому, наткнулся на незнакомого мужика, который якобы теперь здесь живёт, а потом на стрельцов, начавших утверждать, что он, Сухарев, умер. В его понимании странными были именно они, но никак не он сам. Я видел, что он даже не пытается меня обманывать. Что с этим делать – я не знал. Человек умер, через полгода воскрес – и в упор не помнит этого факта своей биографии. Ему кажется, что он просто заснул. Дела-а…

- Николай Степанович, я могу попросить вас об одолжении?

- Газумеется. Всегда счастлив помочь милиции.

- Меня ждёт Горох, а вы, если не слишком заняты, не могли бы дойти до отделения? Мы расследуем новое дело, и ваша помощь очень бы нам пригодилась. Наша эксперт-криминалист задаст вам пару вопросов.