Первая формула [litres]

– Куда мы денемся! – Слова изо рта Ради падали, словно льдинки. – Я еще должен тебя убить, помнишь?

Шутки кончились, было не до смеха – спасти нас теперь мог лишь гнев. И все же пришлось пообещать:

– Если выберемся, я в твоем распоряжении.

Мы полезли выше. Слепая ярость Наг-лоха, похоже, обрушилась на то, что осталось от Ампура. Змей зашипел, забился и заскрежетал челюстями, явно пытаясь найти новую цель и разнести ее. Я до сих пор не понимал, что им двигало.

На какой-то миг мы встретились глазами с древним богом.

Цвет его радужки напоминал глаза Коли, но злобы в них почти не было. Один лишь взгляд сказал мне о многом. Боль, смятение, одиночество, глубочайшее горе. Зверь остался последним в своем племени – и наверняка об этом знал. Что-то его разбудило, вырвало из одинокого сна.

Наг-лох впал в спячку не для того, чтобы отдохнуть и набраться сил, и не потому, что сна требовала его природа. Ничего подобного… Он лишь пытался сбежать от тоскливого одиночества.

Чем дольше я на него смотрел и прислушивался, тем лучше понимал. Мне не нужно было задавать вопросы – знание пришло само, словно я вдруг постиг древнюю магию внимающих.

Разум старого бога терзала боль. В нем ожили воспоминания, которых я уловить не сумел, а растревожили их пришельцы. Вспышка в его глазах рассказала мне еще кое-что.

Наг-лоха вырвали из сна Ашура. Они же пробудили вековечную боль и безумие, и противостоять им чудовище было не в силах. Змей знал одно: он вновь должен стать самим собой, вот и разъярился на весь мир, а заплатили за все жители Ампура.

Наг-лох желал вновь забыться сном.

Едва мы закончили безмолвный диалог, как у хижины Лаки кто-то зашевелился. Девочка с бабушкой выбрались на улицу со стороны рухнувшей части дома. Вероятно, бежать их побудило приближение Наг-лоха. Напрасно они вылезли из своего подвала – ведь старый бог был уже не так активен, а теперь он поднял голову, принюхался и плотно прижался к земле. Его тело почти скрылось под снегом, и он начал плавное, почти незаметное движение под коркой наста.

– Лаки! – заорал я, пытаясь перекричать ураган.

Похоже, не слышит… Я кричал еще и еще, до тех пор, пока не засаднило горло.

– Бегите! Он идет за вами! Бегите, Лаки!

Они с бабушкой пробирались сквозь метель все так же медленно и осторожно. Нет, им не уйти!

Сугробы над тропой поднимались и опускались, выдавая продвижение огромного змея.

– Ради!

Я указал ему на снежные волны. Приятель, услышав меня, кивнул и, подбежав, встал рядом:

– Надеюсь, у тебя есть план, как их спасти, не жертвуя собой?

Я рассказал ему о своей задумке.

– Нет, ты точно собрался нас погубить! Черт, ну да ладно. – Он зарычал, спуская пар, но на меня вроде не злился. – Давай пошли.

Мы спрыгнули с невысокого уступа в снег и припустили за Наг-лохом. Лаки с бабушкой наконец заметили врага и бросились бежать.

Их внезапный рывок заставил змея начать атаку. Вырвавшись из-под сугробов, он взметнул вверх облако снежной пыли. Мы с Ради пробежали прямо сквозь него, и нас на миг ослепила белая взвесь. Наг-лох поднял голову и, бросив свое огромное тело вперед, промахнулся совсем чуть-чуть. Грянувшись оземь, на миг остановился, ошеломленный ударом о землю.

Я подбежал к нему сбоку. Змей моргнул и скосил глаз, наблюдая за моим приближением. В глубине его зрачка было нечто такое, чего лучше не видеть.

Какие бы страдания ни перенес Наг-лох, от своего звериного естества он избавиться не мог. Что бы ни случилось, так и будет бушевать в слепой ярости, пока не умрет. А заплатить за его гнев придется людям…

– Ари! – завизжала Лаки, оторвав меня от созерцания змея.

Тот тоже словно очнулся от короткого забытья. Лаки стояла от него всего-то в сотне шагов.

Глаза зверя прояснились, тело напряглось.

О нет…

Наг-лох распахнул пасть, блеснув серебристыми клыками. На этот раз он решил приготовиться: свернулся кольцами и напрягся, готовясь выброситься вперед и одним махом слизнуть Лаки с ее бабушкой. Его желтые глаза затвердели, словно янтарь, и блеснули золотом, напомнив мне взгляд Коли.

Змей начал движение.

Я заорал что было сил, вцепившись обеими руками в деревянное копье, и рванулся вперед. Ради прыгнул на меня сзади, добавив мощи нашему удару, угодившему в глаз зверя.

Кровь забила фонтаном. Чудовище выгнулось, пытаясь сбросить нас на землю, но мы с Ради крепко держались за копье. Сорвись мы с такой высоты, вряд ли быстро придем в себя, и змей – если прозреет – мигом с нами покончит.

Наг-лох обрушился на землю и помчался вперед, волоча нас по снегу. Мы неслись все быстрее. Огромный змей тащил нас вверх, в гору, среди падающих камней и сползающих льдин. Мой плащ порвался, мантия тоже пострадала – там и сям появились мелкие прорехи, в которые вползал холод. Я набрал полную пазуху ледышек и окоченел, как никогда в жизни.