Первая Государственная дума. От самодержавия к парламентской монархии. 27 апреля – 8 июля 1906 г.

Откуда Муромцев взял эту терминологию, противоречащую терминологии большинства западных стран и самому Манифесту 17 октября? Председатель при этом забыл, что в той самой формуле перехода 13 мая, о которой шла тогда речь, министерство называлось «правительством». «Правительство совершенно не желает удовлетворить народные требования», «правительство обнаруживает явное пренебрежение к истинным интересам народа» – все это было принято Думой без возражений со стороны председателя. Зачем потом понадобилось Муромцеву смешивать понятия «правительство» и «государство» и утверждать, будто Дума есть часть правительства – остается секретом. Но Дума послушно требованию его подчинилась и вместо слова «правительство» стала говорить «министерство». Однако от подчинения Думы хотя бы капризу своего председателя до обвинения правительства в самозванстве, если оно себя называет «правительством», дистанция такого размера, что Дума с этим своим притязанием могла стать смешной. Комиссия это почувствовала и юмористический пункт исключила.

Этот курьезный «запрос» был бы забыт вместе с другими ему подобными и прошел бы бесследно, если бы Дума не присоединила к нему другой неожиданный жест – «обращение к населению». Его инициатором был тот же Кузьмин-Караваев; предложил он его в форме вполне безобидной. Пожалев, что Дума до сих пор еще не приняла предложения издательской комиссии о распространении думских отчетов, что указало бы нормальный путь и для настоящего случая, он предлагал поручить запросной или лучше аграрной комиссии, как более компетентной, «выработать проект мотивированного постановления Государственной думы – постановления или формулы перехода к очередным делам, это все равно, – во всяком случае, по содержанию проект «контрсообщения», которое могло бы быть распубликовано от лица Государственной думы». Так 26 июня было принято Думой два постановления: «запрос передать в запросную комиссию 33-х для редактирования его; а аграрной комиссии поручить представить проект сообщения от Государственной думы».

27 июня запрос в исправленной, как указано выше, редакции был Думой принят. А 4 июля очередь дошла до доклада аграрной комиссии об «обращении». Из стенографических отчетов видно, что уже 26 июня «постановление Думы» незаметно превратилось в «сообщение»; а 4 июля «сообщение» было переименовано в «обращение». Оно и явилось поводом к роспуску Думы.

В Манифесте о роспуске Думы обращение было названо как одна из причин этой меры. Дума, говорилось в нем, перешла «к действиям явно незаконным, как обращение от лица Думы к населению».

Этот довод о незаконности неубедителен. Пятая глава Учреждения Государственной думы (о предметах ведения Государственной думы) «обращения к населению», конечно, не предусматривала. Но в этой главе перечислялись предметы, в которых Думе присвоена доля государственной власти. В обращении же к населению нет проявления «власти». Обращение может сделать всякий в пределах общих законов о свободе печати и слова. Ведь Дума имела право отвечать на приветствия; имела право поднести адрес Государю. В самом факте «обращения к населению» ничего незаконного не было.

Но если я не вижу в нем ничего незаконного, то не могу не считать, что оно было очень неудачным политическим шагом, который с разных точек зрения скомпрометировал Думу и разбил последний шанс кадетского министерства.

В заседании 4 июля, объясняя собранию ту процедуру, которой он предполагал держаться при обсуждении обращения, Муромцев обмолвился несчастной фразой: «Я могу сопоставить этот акт по его характеру с тем актом, который Государственная дума обсуждала в самом начале своей деятельности – с ответным адресом на тронную речь». Очевидно, что Муромцев не имел в виду ничего, кроме «порядка обсуждения» обращения. Но эту фразу было легко переиначить во вред его монархизму. На это обратили внимание особенно в эти дни, когда обсуждался план о возглавлении им самим министерства. Но сравнение этих актов было верно и поучительно с совсем другой стороны.

«Адрес» был первым политическим актом Государственной думы, «обращение» – последним. И тот и другой были делом кадетов. Но как различна была их судьба! При обсуждении адреса кадеты были лидерами всей Думы; все адрес приняли, даже 11 несогласных на время голосования вышли из зала. Так была встречена первая кадетская инициатива.

Прошло 70 дней; кадеты составляют аналогичный акт – «обращение к населению». Нападки на него идут три дня – и справа и слева. Кадеты одни его защищают. От голосования и первый и левый фланг воздержались. За «обращение» были поданы одни кадетские голоса – 124, то есть меньшинство Государственной думы. И все это было естественно. В обращении кадеты за свою первую победу расплачивались.