Первая Государственная дума. От самодержавия к парламентской монархии. 27 апреля – 8 июля 1906 г.

Результатом такой «инициативы» явилось одно: создали комиссию многолюдную, разнопартийную и ей поручили работу, которую не сумели выполнить «инициаторы». Такая система законодательства была бесцеремонным отношением к чужому труду. Такие поручения, «выдумать закон», прежние начальники давали своим подчиненным. Но в бюрократическом мире подчиненные были специалистами. В Думе это были те же самые люди – так же мало опытные, никому не подчиненные – и комиссии, которым инициаторы давали подобные поручения, неизбежно превращались в «бюро похоронных процессий». Зато сами инициаторы в общих собраниях Думы, в прениях по направлению, оставляли за собой «благую часть», произносили речи о высоких, а при данном составе Думы бесспорных вопросах. Это стало называться законодательной инициативой. Так была облегчена, но зато и совершенно искажена процедура работы. Серьезно законодательствовать таким способом было нельзя.

И любопытно. В прениях по направлению закона о равенстве 5, 6 и 8 июня на все это обстоятельно и деловито указывал граф Гейден. Все кадетские юристы бросились запальчиво ему возражать. Петрункевич, Кокошкин, Родичев, Винавер и dii minores уличали его в противоречиях, в мелочности, непоследовательности, обструкции, в неспособности понять идейную высоту их закона, конечно, в несочувствии равенству и т. д. Был фейерверк партийной полемики, из-за чего проявилось столько горячности, когда вопрос был чисто технический о наиболее верном и быстром пути провести те реформы, о существе которых не спорили? Это невозможно понять, если не признать печальную истину, что у кадетов разработанных законопроектов о равенстве не было. Если не принять их манеры законодательствовать, то скоро стало бы ясно, что хваленый стройный план кадетских работ есть только блеф, что в распоряжении партии были либо тоже либеральные «оранжереи» и «прачечные», либо «Декларации прав», с которыми они опоздали на 125 лет. Упрекать кадетов за это нельзя; подготовить проекты было делом правительства. Но не надо было противопоставлять свою подготовленность бездарности разложившейся бюрократии. А ведь из этого высокомерного противопоставления делались выводы.

Законопроект о «равенстве» демонстрировал скудость законодательного кадетского багажа. Было легче, конечно, вместо того чтобы поработать над положительным правом, провозгласить «общий принцип» и поручить комиссии в «спешном порядке» превратить его в «целый ряд» новых законов. А потом утверждать, что законопроект о равенстве был ими ранее приготовлен. Зачем было так делать? Ведь Дума не избегала работы. Но Дума еще больше работы любила эффекты и громкие фразы, хотя бы от них результаты работы страдали. Идеалом лидеров Думы был не рабочий парламент, трудящийся над положительным законодательством, a Assemblee Nationale 1789 года, бросающая в мир «принципы». Но эта Assemblee Nationale и имела исторической миссией совершить Революцию, а не мирно преобразовать Государство.

* * *

Насколько кадетские специалисты оказались мало подготовлены к практическому «законодательству», можно судить по тому же законопроекту о «равенстве», поскольку он касался вопроса крестьянского.

Уравнение крестьян в правах с другими сословиями было давно общим местом либеральной программы. Но положение крестьян в России было так своеобразно, так связано со всем ее прошлым, что для разрешения этой проблемы было нельзя вдохновляться одними примерами Запада или Америки. Надо было самим поработать. И если было ошибкой соединять вместе, для однообразного разрешения, вопросы совершенно различные, то было не меньшей ошибкой один цельный и связанный крестьянский вопрос «раздроблять».

Витте не раз при мне с горечью упрекал 1-ю Думу, будто она не интересовалась крестьянским вопросом. Такой упрек казался кощунством. Кадеты гордились, что они первые его серьезно поставили. Упрек был и несправедлив. Кадеты, конечно, искренно хотели его разрешить. Но, при всем своем народолюбии, они с крестьянским вопросом не только не справились, но и особенностей его не усвоили. Они увидели в нем лишь часть вопроса о равенстве, наряду с женским, национальным и другими вопросами. Дело было, однако, не в этом; все стороны крестьянского вопроса в России были связаны вместе. Витте это лучше их понимал. Все мероприятия, носившие след его руки, всегда поднимали общий крестьянский вопрос; так он был поставлен в Особом совещании по сельскохозяйственной промышленности, затем в Указе 12 декабря 1904 года. Следы этой же точки зрения сохранились и в декларации 13 мая, при нем подготовленной, но которую уже не он прочитал. Но кадетский законопроект о «равенстве» этого не заметил и искусственно крестьянский вопрос разложил по разным ящикам.