Первая кровь

Распорядитель тоже растерялся. Стоял на своём выступе, опустив рупор. Чтобы сохранить репутацию, ему придётся сильно постараться. Выкинуть что–нибудь этакое, чтоб наверняка.

И он выкинул. Дал указание нагнать на арену ещё больше пустоголовых.

— Подойди. Быстрее! — Брюмо протянул руку напарнику. — Ты истекаешь кровью.

Джоуб послушно встал рядом, не понимая, чего от него хотят.

— У нас мало времени. Стой спокойно.

Епископ положил руку на плечо Джоуба и сделал вид, что просто переводит дух. Закрыл глаза. Божественные нити окутали их тела, превратив в сияющий исцеляющим паром кокон.

Кровь на руке торговца свернулась, а рваная рана затянулась белёсой плёнкой. Епископ открыл глаза.

— Жить будешь. Больше не подставляйся.

— Как ты пронёс с собой урны? — Джоуб выпятил и без того большие глаза.

— Неважно. Отходим к яме с кольями. Этот недоумок решил выпустить на арену целое стадо. Держись за мной.

Епископ сорвался с места и помчался по старому маршруту. Урна опасности неугомонно пульсировала на пояснице, реагируя на появление всё новых и новых противников.

Из–за сложенных стопкой плит выпрыгнули два ошалелых безумца. В отличие от предыдущих, у этих оказались сильно обожжены ноги. Каким же надо быть отбитым на голову, чтоб для пущей ярости подпалить их перед выходом?

Епископ наотмашь рубанул первого и сделал подсечку второму, добив его уже лежащего.

Над ареной пронеслись восторженные крики. Брюмо оглядел трибуны. Захмелевший народ смотрел в сторону вторых ворот, что–то бурно обсуждая между собой. Кого там ещё выпустили?

Почувствовав за спиной угрозу, епископ резко обернулся. Святой Люций и великомученный Трёхликий! Не иначе как губернатор открыл врата Картарды!

Навстречу к ним шёл верховный монах Азраил. Только это был не совсем он. Со спины священника оседлала непонятная лоснящаяся тварь, с тремя длинными узловатыми хлыстами, противно покачивающимися при ходьбе. Широкие кожистые жгуты полностью опутывали лицо монаха, перекрыв органы дыхания. Руки и ноги затянуты серыми листовидными отростками, повторяющими контуры локтевых и коленных суставов. Ранее страдающий костным ревматизмом монах сейчас вышагивал уверенной походкой.

Размером тварь была с приличного морского хвостокола. Желтовато–серые хлысты, возвышающиеся над головой носителя, венчались похожими на клювы костяными наростами.

— Это что, один из выводков Мамы?

— Похоже на то. Тварь им управляет. Я улавливаю чёткую ментальную связь. Человеческое тело — это средство передвижения. Паразит — мозговой центр. Видишь эти кнутовидные отростки?

— Даже не хочу думать, что это.

— Такими Мама чуть не потопила наше корыто. Не приближайся к ним.

— Что будем делать?

— Уходим обратно. На открытой площадке к твари не подступиться. Выманим к плитам, а там по обстоятельствам.

Епископ попятился, не забывая поглядывать по сторонам. Пустоголовые больше не появлялись, но это не означало, что они отстали. Будет не удивительно, если тварь способна брать их под ментальный контроль. Тогда здесь действительно станет горячо. Брюмо не знал, насколько умён паразит и может ли вообще думать. О движущей им силе тоже можно только догадываться. Пропитание, размножение, жажда убийства?

Из бокового прохода выбежал ещё один подпаленный «бегун». Джоуб с размаху огрел его дубиной, отчего та расщепилась на несколько частей.

— Да чтоб вас… — торговец в сердцах пнул испускающее пар тело. — Чем мне теперь защищаться? Этими зубочистками?

— Не трать силы зря. И не шуми. Не хватало ещё, чтоб все сюда сбежались.

Торговец виновато пожал плечами. Что здесь скажешь? Мнимое ощущение свободы рушилось с каждым шагом отвратительного симбиотического существа. Как от него избавиться, если невозможно даже подойти. А вдруг появятся ещё такие же?

Напарники отступили к месту недавней стычки с «броневиком». Его остывающий труп ужасно смердил и походил на шматок гнилого мяса. Глубокая рана на шее всё ещё брызгала фонтанчиками крови.

— У меня есть идея. Я мигом.

Джоуб подбежал к телу толстяка. Оттянул броню на спине, разрезал ремни и выдернул верхнюю пластину. Наскоро перевязал лямки и просунул под них левую руку.

— Как думаешь, выдержит удар?

— Вполне. Тварь, судя по длине хлыстов, раз в пять меньше Мамы. Меня другое смущает.

— Что не так?

— Атаки Мамы стремительны и молниеносны. А эта образина передвигается как улитка. От неё пешком можно уйти.

— Может, ждёт, когда остальные подтянутся?

Епископ прислушался к урне опасности. С десяток пустоголовых бродили на той стороне арены. Парочка ошивалась поблизости. Бронированный толстяк крутился в тридцати ярдах правее. Никаких признаков упорядоченного движения.

— Нет. Те сами по себе. Присмотри за тылом. Проверю нашу зверюшку на реакцию.

Брюмо вытащил из–за пояса нож и примерившись, метнул в обтянутый листовидными отростками живот Азраила.

Никто не был уверен в том, что именно видел, но клинок, пролетев несколько ярдов, завяз во вспучившейся поверхности отростка. По животу пробежала лёгкая рябь и нож выскользнул из образовавшейся складки.