Первая кровь

Прятаться особо не приходилось. Почти вся охрана сбежалась к арене, где уже вовсю бушевал пожар. Перемахнувшие через штурмфал пустоголовые заставили всех понервничать. Под сводом потолка периодически раздавались ружейные выстрелы и предсмертные крики разорванных в клочья людей.

Не меньшую проблему доставил сбежавший Азраил–паразит. Перебив с два десятка зевак у центральных ворот, он затерялся в жилых кварталах и выкашивал посланные на его поимку отряды наёмников. Синхронизировав нервные окончания, симбиот стал стремителен и двигался с прыткостью жука–труповика. Ночь в Валирии обещала быть жаркой.

* * *

Артур с трудом разлепил глаза. В голове не унимаясь шелестел ветер, иногда переходя в трубный гул. Правая часть тела ныла. Хотелось помассировать плечо, но рука не желала гнуться. Черпий с трудом повернул голову. Да что с ней не так? Рука оказалась гипертрофированной и ненормально длинной. При желании он мог легко достать до колена. Артур развернул пятерню — мизинец и безымянный отсечены по самые костяшки.

Сильно жгло в паху. Черпий посмотрел вниз. На месте мужского естества зияла окровавленная дыра.

Захотелось встать и бежать. Артур собрался с силами… и погрузился в темноту.

Сознание переместилось. Теперь он смотрел на своё умирающее уродливое тело со стороны. Без страха, без отвращения, без жалости. Только равнодушное, лишённое чувств и эмоций созерцание. И непонятно откуда взявшееся знание, дошедшее со времён сотворения мира…

Он Трёхликий. Древний прародитель человечества. Точнее, одна из его личностей по имени Тсарта — правая голова — самая тщеславная, завистливая и циничная из трёх.

Хиришта — левая голова, влюблён в Ламинту, славную дочь безродного гончара. Их союз невозможен, потому как противоречит заветам первобогов. Однотелая раса не вправе связываться узами брака с представителем трёхтелой. Их любовь обречена остаться несостоявшейся. Они предаются ей лишь в невинных фантазиях.

Тсарта знает о тайне Хиришты и Ламинты. Поддавшись пороку, он возжелает насладиться прекрасным телом безродной девы и посеять в нём запретное семя.

Тсарта дожидается дня бодрствования и пока две другие головы спят, проникает в покои Ламинты. Он силой овладевает девушкой и до утра истязается над ней.

Через день, обесчещенная и осквернённая, Ламинта рассказывает возлюбленному о постыдном поступке Тсарты. Разгневанный Хиришта в ярости отсекает общий детородный локоть, омывая грех правой личины кровью.

Бодрствующий в третий день Берегуй — средняя голова Трёхликого, узнаёт о поступках Тсарты и Хиришты. В знак отречения от братьев он отрезает мизинцы и безымянные пальцы, а после пронзает кинжалом центральное сердце, тем самым вынеся падшему Трёхликому смертный приговор.

Через семнадцать месяцев у Ламинты рождается трёхголовое дитя–гермафродит — зачатый в грехе Гиларт–Бренна–Менос — ставший впоследствии праотцом и праматерью всех исполинов. Сама Ламинта умирает при родах, заложив своей кончиной череду роковых событий…

— … он нас слышит?

— Боюсь, что уже поздно. Слепок отпечатался.

— Нет. Целостность сознания не нарушена. Я чувствую. Стаскивай тварь.

— Артур! Слышишь? Артур!

Черпий снова открыл глаза. На этот раз наяву. Что произошло? Где он? Лицо невыносимо горело, словно кто–то натёр его жгучим перцем. Измученное симбиотом горло сковывали приступы удушья и кашля. Так бывает при тяжёлой ангине. Тело било лихорадкой.

— В сторону все, — потребовал чей–то голос. — Потерпи, друг. Сейчас станет легче.