Первая леди для Президента

Не слышу. Слышать – это так ничтожно мало. Я чувствую. Как же я чувствую себя, сросшуюся с ним, не оторвать и не отрезать. Прижалась еще крепче, обхватывая мокрую шею, растворяясь в нем, боясь поверить, что это не сон. Как же до боли жутко разжать руки. Вдруг он растает, просочится сквозь пальцы.

(с) Черные Вороны 8. На дне. Ульяна Соболева

Здесь цивилизация остановила свое развитие. Мне казалось, меня отбросило лет на тридцать, а то и на сорок назад, а может, и больше. Покосившиеся дома, обшарпанные заборчики, разрушенные детские площадки. Какое-то царящее вокруг вселенское убожество. Мне с большим трудом верится, что это окраина города. Скорее похоже на очень старую послевоенную деревню, которая еще толком и оправиться не успела. Люди одеты по-деревенски. Я помню, так у нас на даче одевались, когда мама была еще жива, и отчим возил нас на дачу. У нас был запас старых вещей, которые непременно перебирались туда: свитера с залатанными дырками, штаны, рубашки не с плеча, старые куртки и шапки, ватники и ушанки. Здесь так одевались местные жители и сама Валя, которая категорически запретила мне называть ее «тетя» и, перебрав мой чемодан, сказала, что если я все это на себя натяну, то на меня будут косо смотреть.

«Это тебе не столица, детка, это наша глухомань, и тут нельзя отличаться от серой массы, дабы не быть сожранной волками. Поэтому…я сама тебе принесу, что надеть. Соберем всем двором. Прошлая жизнь окончена. Забудь про нее. Насколько твоего посадили? Лет на десять? Отсюда досрочно не выходят…так что привыкай. И поскромнее…поскромнее. А то дерьма здесь, сама понимаешь, полно, а ты девка красивая и видная. Могу не досмотреть и защитить не успею. Так что поменьше красоты, поменьше. Я б и волосы состригла, чтоб не так пялились, а то они у тебя прям как с журнала…ну или косу плети и прячь под шапку или платок. Бабы тут завистливые и ревнивые, а мужики похотливые и глазастые. К нам сюда мало таких молодых и сочных приезжает».

Теперь на мне длинная серая юбка до самых икр. Высокие старые сапоги на размер больше, свитер под горло, на голове платок серый замотан, и куртка чуть ниже бедер старая, темно-зеленая, потертая. Элен получила бы психологическую травму…но ничего, мне все равно. Мне на все наплевать, и я ко всему готова. Лишь бы поближе к нему быть.

Скоро зима…но здесь она уже наступила. Вокруг все белое, все запорошено, заметено снегом. Кажется, сейчас не начало ноября, а, как минимум, середина января.

Иду по вытоптанной к лесу дорожке, псинка за мной радостно семенит. Хвостиком виляет, периодически прыгает на меня и просит печеньку. Челси. Какая забавная малышка. Никогда раньше не было собак. А теперь вот…собака появилась. И мне уже кажется, что она и была всегда, так в глаза заглядывает и мордочку наклоняет то вправо, то влево.

– Мы ненадолго. Мы только издалека посмотрим и сразу назад. Правда-правда. Ты ведь мне веришь? Я…его несколько недель не видела, а кажется, годы прошли. Для меня без него один день, как столетие теперь. Если думает, что оставлю, то он сильно ошибается. Я упрямая…я за ним в самый Ад пойти могу. Не знает он меня совсем. И не знал никогда.

Я и сама себя, оказывается, не знала. Скажи мне кто год назад, что ради Айсберга поехала бы в такую даль – плюнула б в лицо. А ведь я здесь. Я на самом краю земли и не знаю, когда теперь обратно и будет ли это обратно для меня, для Льдинки. Сможем ли мы вернуться после всего, что случилось с Гройсманом.

Айсберг…как же сильно я ненавидела его когда-то. У меня и в мыслях не было, что буду так самоотверженно любить. А ведь он один раз, когда я вернулась, сказал, что назад дороги нет.

***

Мне казалось, что я иду к нему очень долго, медленно, и мне очень хотелось быстрее, но я считала шаги, и время остановилось, словно я не видела его очень долго.

Ветер трепал его густые волосы, отбрасывал со лба, и этот зимний взгляд такой обжигающе синий, такой темный и манящий. Оказывается, я ужасно боялась, что больше не увижу его. Пошла быстрее и, когда приблизилась совсем близко, растерялась. А потом быстро обняла его и зарылась лицом в мягкий шерстяной свитер. Запахло надежностью и мужчиной. Именно так я могла охарактеризовать запах Айсберга. От него пахло мужчиной. Взрослым, опытным, сильным. Ощутила, как большая ладонь легла мне на голову и провела по волосам. От этого касания у меня пробежали мурашки по коже, а потом вдруг пальцы впились в мои волосы и резко дернули за них назад, так, что мне пришлось запрокинуть голову и привстать на носочки.

Глаза Айсберга теперь были так близко к моим глазам, что я видела светло-синие разводы в его радужках и расширенные бездны зрачков.