Первая леди для Президента

Стонет, как в лихорадке, расстегивая кофту, срывая пуговицу за пуговицей, второй рукой задирая юбку, стягивая колготы и трусы до колена, поднимая ногу, сдирая с меня сапог. Подхватил под колени, поднимая вверх, вдавливая в стену. Одна нога босая, вторая в сапоге, трусики и колготы телепаются и волокутся по полу. С моих губ срываются стоны, которые я не могу сдерживать, я вижу только синие глаза, подернутые пьяной пеленой первобытной страсти, а я – просто задыхающаяся в его руках безвольная и обезумевшая жертва. Сломанная, раздавленная нашей разлукой. И я чувствую кожей, что на нем больше нет ни одной маски. Он голый…он обнажённый до костей и такой настоящий, каким никогда не был. Тело пронизывает острейшим и невыносимым током, я обезумела совершенно. Страсть слепит меня, испепеляет. Его страсть, сплетенная с моей собственной в смерч пошлой и кровавой вакханалии. Я превратилась в животное с пересохшим горлом, с разрывающимся сердцем и трясущимся телом. Я его жаждала, я алкала его с такой силой, как умирающий от жажды алчет глоток воды. Я перестала существовать, я больше не помнила свое имя, себя саму. Ничто. Я трясущееся, голодное ничто. Я хочу своего мужчину, я хочу, чтобы он напомнил мне, что значит быть живой. Я агонизирую от этого предвкушения и нетерпения.

Снова чувствую его губы на своих губах, и он глотает мои стоны, тяжело и прерывисто дыша. Мои пальцы терзают его волосы, рвут их, впиваются ногтями ему в голову. От вкуса его слюны, от вкуса его дыхания у меня останавливается сердце.

Я больше не могла думать… я втянула свои собственные дорожки кокаина…всем телом, он нужен мне всем телом. Я хочу, чтобы мне стало больно, я хочу его в себе до самой матки.

Стиснул обеими ладонями мою грудь, она торчит над сдернутым к талии лифчиком, с каменными, вытянутыми сосками, которые болят от желания, чтобы их искусали в кровь, и он кусает. Сильно, безжалостно, он глотает их вместе с ареолой, оставляя следы зубов по кругу. Это зеркальное отражение моей одержимости. И я сейчас не знаю, кто одержим намного больше.

Меня трясет, я ощущаю себя горящим от боли существом, которое надо трахнуть. Мои руки сжимают его запястья, заставляя давить мою грудь еще сильнее, и я вижу этот черный обезумевший взгляд.

– Дааа… сейчас, – шепотом с рыданием, умоляя и задыхаясь.

Он нужен был во мне. Немедленно. Утолить боль. Унять ее, насытить это дикое нетерпение. Его собственное, настолько ослеплявшее и переплетающееся с моим, что мне становилось страшно от этой дикости. И я просто обуреваема только одним единственным желанием – ощутить его в себе. Касаться до боли, сдавливать до синяков, и чтобы меня точно так же давили его руки, чтобы втискивал меня себе под кожу, чтобы наши вены соприкоснулись и стали едиными.

Я слышу, как он, задыхаясь, расстегивает тюремные штаны, лихорадочно стягивает вниз, вдавливая меня еще сильнее в стену. Когда резко толчком вошел, оба широко открыли рты, захлебываясь и закатывая глаза.

– Пи*дееец…, – хрипит, тыкаясь лбом в мой лоб. И я задыхаюсь от того безумия, что слышу в его хриплом голосе. Он не сдержан…он сумасшедший, он совершенно неконтролируемый, и я никогда его таким не видела.

Первый толчок, и ладонь накрывает мой рот, чтобы не кричала, потому что я кричу. Я не слышу свой крик, он превратился в голодное мычание. Зубы впились в мозолистую ладонь. Вцепилась пальцами ему в плечи. Стон мучительно дерет горло. Двигаю бедрами, чтобы проник еще глубже. Чтобы головка вошла настолько глубоко…я хочу ощутить там, где я заканчиваюсь, и он дает мне это. Сильно, резко насаживая на себя так, что я, запрокинув голову, непрерывно мычу, впиваясь в его руку до крови. Потому что его член толкается слишком сильно, слишком быстро и очень глубоко. Руки давят мои ягодицы, не давая шевельнуться. Схватила его за скулы и заставила посмотреть на себя, посмотрела в ослепительно синие глаза, и мои закатились от наслаждения снова. Его взгляд возбуждал сильнее, чем сам секс, чем наше дикое, животное совокупление. Мне необходимо видеть его больной взгляд, его пьяную поволоку и звериную страсть.

Дергаюсь на нем, но он направляет сам, грубо натягивает на себя, вбивается, вдирается на адской скорости так, что моя грудь дергается и скачет, и его рот ловит соски, чтобы кусать их и трепать.

– Сдыхаю… – зашептал и впился зубами мне в горло, – сдыхаю по тебе…

Искусанные губы растягивает в жуткой улыбке, которая переходит в еще один стон, потому что его плоть сильно толкается в матку, цепляя каменным стволом набухший клитор. Проникает все быстрее, короткими ударами. Рвано, сильно. Не стонет…тоже хрипло рычит мне в шею.

Сдыхает по мне…сдыхает…от этих слов меня слепит все сильнее и сильнее. Это осознание его измученных страданий…по мне.