Первая любовь

I made him no reply. He asked me for tobacco.	Я не отвечал ему; он попросил у меня табаку.
To get rid of him (I was in a fret of impatience, too), I took a few steps in the direction in which my father had disappeared, then walked along the little street to the end, turned the corner, and stood still.	Чтобы отвязаться от него (к тому же нетерпение меня мучило), я сделал несколько шагов по тому направлению, куда удалился отец; потом прошел переулочек до конца, повернул за угол и остановился.
In the street, forty paces from me, at the open window of a little wooden house, stood my father, his back turned to me; he was leaning forward over the window-sill, and in the house, half hidden by a curtain, sat a woman in a dark dress talking to my father; this woman was Zina?da.	На улице, в сорока шагах от меня, пред раскрытым окном деревянного домика, спиной ко мне стоял мой отец; он опирался грудью на оконницу, а в домике, до половины скрытая занавеской, сидела женщина в темном платье и разговаривала с отцом; эта женщина была Зинаида.
I was petrified.	Я остолбенел.
This, I confess, I had never expected.	Этого я, признаюсь, никак не ожидал.
My first impulse was to run away.	Первым движением моим было убежать.
'My father will look round,' I thought, 'and I am lost ...' but a strange feeling-a feeling stronger than curiosity, stronger than jealousy, stronger even than fear-held me there.	"Отец оглянется, -- подумал я, -- и я пропал..." Но странное чувство, чувство сильнее любопытства, сильнее даже ревности, сильнее страха -остановило меня.
I began to watch; I strained my ears to listen.	Я стал глядеть, я силился прислушаться.
It seemed as though my father were insisting on something.	Казалось, отец настаивал на чем-то.
Zina?da would not consent.	Зинаида не соглашалась.
I seem to see her face now-mournful, serious, lovely, and with an inexpressible impress of devotion, grief, love, and a sort of despair-I can find no other word for it.	Я как теперь вижу ее лицо -- печальное, серьезное, красивое и с непередаваемым отпечатком преданности, грусти, любви и какого-то отчаяния -- я другого слова подобрать не могу.
She uttered monosyllables, not raising her eyes, simply smiling-submissively, but without yielding.	Она произносила односложные слова, не поднимала глаз и только улыбалась -- покорно и упрямо.
By that smile alone, I should have known my Zina?da of old days.	По одной этой улыбке я узнал мою прежнюю Зинаиду.
My father shrugged his shoulders, and straightened his hat on his head, which was always a sign of impatience with him....	Отец повел плечами и поправил шляпу на голове, что у него всегда служило признаком нетерпения...
Then I caught the words:	Потом послышались слова:
'Vous devez vous s?parer de cette...' Zina?da sat up, and stretched out her arm....	"Vous devez vous separer de cette... "["Вы должны расстаться с этой... " -- фр.] Зинаида выпрямилась и протянула руку...
Suddenly, before my very eyes, the impossible happened. My father suddenly lifted the whip, with which he had been switching the dust off his coat, and I heard a sharp blow on that arm, bare to the elbow.	Вдруг в глазах моих совершилось невероятное дело: отец внезапно поднял хлыст, которым сбивал пыль с полы своего сюртука, -- и послышался резкий удар по этой обнаженной до локтя руке.