Первая ложь (ЛП)

Лорел — биологическая дочь моих родителей, ребенок, на появление которого

они даже не надеялись. И внутри меня всегда живет страх, что они любят ее

немного больше.

Лорел откидывает волосы с плеч.

— Просто я увидела Айдана Гроува у «Скибола». Он спрашивал, придешь

ли ты сегодня, — докладывает она, явно гордясь собой. — Я сказала, что да. —

Она напоминает мне щенка, который просит награды за выполненный трюк.

— Да он влюблен по уши, — соглашается Шарлотта. Она даже не

отрывает взгляда от своего телефона, что-то яростно набирая на нем, когда со

всех сторон на нас движется поток людей. Кто-то толкает ее руку, и она

возмущенно взвизгивает. — Дурацкая автозамена! — Снова вздыхает, но ее

глаза светятся от восторга. — Гаррет только что приехал сюда. О! А вот и он!

Она выискивает в толпе движущуюся к нам фигуру и начинает махать.

Мы все вытягиваем шеи, чтобы рассмотреть Гаррета. У него коротко

стриженые волосы, высокие скулы и маленькие проницательные глаза:

кажется, будто он все время щурится, но это выглядит очень мило.

Мэделин подталкивает Шарлотту в бок, и ее щеки от счастья заливает

румянец.

— Я так понимаю, Гаррет оказался не против, чтобы ты пришла на

ярмарку с нами, а не поехала с ним? — интересуется она.

Шарлотта смущенно кивает.

~ 16 ~

http://vk.com/art_of_translation

— Ага.

— А почему ты не пошла с ним? — спрашивает Лорел.

— Саттон, сказала, что в отношениях с парнями мы должны все время

доминировать. А значит делать так, чтобы им хотелось большего.

— И? — подначиваю я.

— И ты была права, — признается Шарлотта.

— Именно, — говорю я. — В таких вещах я никогда не ошибаюсь.

— Привет, — здоровается Гаррет, присоединяясь к нам. Он обвивает

Шарлотту рукой за плечи и целует в щеку. Та выглядит так, будто вот-вот

упадет в обморок. А после Гаррет кивает нам. — Куда направляетесь?

— В «Скибол», — заявляю я.

Гаррет морщит губы.

— Как Саттон сказала, так и будет, да?

— Обычно так и бывает, — пожимая плечами, отвечает Мэделин.

Мы подходим к «Скиболу», где народу толпится больше обычного.

Помимо грохота деревянных шаров, отскакивающих от целей, нас

приветствуют радостные улюлюканья, свист и восторженные возгласы. Мы с

Мэдс обмениваемся взглядами. Кто-то явно сегодня в ударе. Не может же вся

эта толпа собраться из-за Габби?

Тут меня облаком окутывает аромат жвачки «Тридент Зимняя зелень», и

я слышу у себя в ухе визгливый голос Габби:

— Боже мой, Саттон! — Она сжимает меня в тесных объятьях. — Ты

пропустила мой триумф!

Я высвобождаю руки и закатываю глаза, глядя на Мэдс.

— Но, по-моему, вы пришли как раз вовремя, прямо к самому веселью.

— Это же Тайер! — взвизгивает Лорел, изучая происходящее, и

улыбается. Она поднимается на носочки, чтобы рассмотреть его лучше. — Он

просто отжигает!

Я же хмурюсь. Должно быть, это кто-то другой. В прошлом году Лорел

постоянно ныла по поводу того, что они с Тайером никогда не ходят на

хорошие концерты, потому что он не выносит толпы. Что уж говорить о шоу

талантов и битве музыкальных коллективов? Хотя иногда дома у Мэдс мы

слышим сквозь стены, как Тайер бренчит на своей гитаре, но он никогда в

жизни не выйдет на сцену и не выступит перед всеми этими людьми. Мэделин

~ 17 ~

http://vk.com/art_of_translation

даже шутит: вместо синдрома дефицита внимания он страдает синдромом

ужаса внимания.

Я отпихиваю Лорел и, приподнявшись, гляжу прямо на игровой аппарат

именно в ту минуту, когда шар исчезает в лунке с максимальным количеством

баллов. Загорается табло с очками, и толпа ликует. Я следую взглядом по

траектории закатившегося шара и натыкаюсь на невероятно изящную

мускулистую руку, которую облегает серо-фиолетовая футболка... футболка,

скрывающая точеный торс кандидата на статус Бога Холлиер Хай, не меньше...

Ничего себе!

Тайер грациозным движением берет серебристый шар и посылает его

прямо в лунку. Динь-динь-динь, и снова наивысшая сумма очков. Он

поворачивается к толпе и кланяется.

Кто-то явно поработал над его стеснительностью.

Шар подталкивает меня.

— Ты только посмотри на его главную поклонницу.

Она показывает на Нишу Бэннерджи, мою соперницу по теннису, которая

так и липнет к Тайеру. Она откусывает радужный фруктовый лед, который

окрашивает ее губы в темно-фиолетовый. Поймав мой взгляд через всю толпу,

она хмурится, и я сдержанно отвожу глаза. Безусловно, из-за вечно

самодовольного вида Ниши. Потому что та не склоняется передо мной, как

должна бы. И потому что она до нелепости хорошо играет в теннис, а я

ненавижу конкуренцию. А не потому, что она стоит рядом с Тайером. Это-то

меня не волнует.

Тайер посылает еще один шар по дорожке стоимостью в пятьдесят

баллов, и толпа снова ревет. Лили пихает меня в бок.