Первая научная история войны 1812 года

Но и русская армия страдала от нехватки продовольствия и быстрого отступления. Военный историк генерал-лейтенант М.И. Богданович писал: «…подвижной магазин был устроен из палаточных ящиков и других полковых повозок и из понтонных фур. Главнейшая же наша ошибка состояла в недостаточности заготовлений на верхних частях Двины и Днепра, также в Смоленске и на дороге в Москву; даже и на дороге к Петербургу немногое нашлось в полной готовности. Произвольно начатое отступление надеялись продолжать только до Двины; но когда, впоследствии, мы были принуждены отступать далее, тогда средства, принятые к продовольствованию армии, оказались недостаточными. Еще перед вторжением неприятеля в наши пределы, по дороговизне запасов положено было собрать их реквизиционным способом в наших собственных губерниях, а также разрешено войскам брать нужные припасы под квитанции. Из этих двух мер реквизиция не имела успеха, по новости дела, по множеству противников и по недостатку необходимой энергии при ее исполнении; а потому войска, на отступлении к Дриссе, большею частью довольствовались сами, забирая запасы у жителей, под квитанции, без всякого содействия интендантства. Вообще все наши начальные заготовления принесли мало пользы при открытии военных действий, именно потому, что были собраны на немногих пунктах, в слишком большом количестве. К счастью, значительная часть запасов израсходовалась на войска еще до начала войны; некоторые магазины были вывезены при отступлении, остальные же сожжены. Чувствительна была потеря одного лишь магазина, заложенного в Колтынянах.

Со времени отступления от Дриссы, войска наши довольствовались сперва взятыми из тамошних магазинов запасами, а потом — провиантом, принадлежавшим подрядчикам, на неприятельской стороне Двины. Но когда армия двинулась далее вверх по Двине, для заграждения дороги на Москву, тогда наступил на некоторое время довольно чувствительный недостаток, потому что на этом пути не находилось магазинов, а для собирания запасов из страны не было никакой возможности. Должно было прибегнуть ко всевозможным случайным средствам, и страна весьма пострадала, хотя со стороны главнокомандующего и не предполагалось добровольно опустошать ее».⁹⁶ Тот же автор еще в предисловии к своему труду весьма выделял важность природного фактора: «Необходимо было показать влияние стихий, зноя и стужи, голода и жажды, наконец, — случая, играющего столь важную роль в военном деле».⁹⁷

Интересное описание русских областей оставила знаменитая в ту эпоху французская писательница Жермена де Сталь (Анн-Луиз Жермен, баронесса де Сталь-Гольштейн: 1766–1817). Когда-то ее как женщину отверг генерал Бонапарт: и с тех пор она его возненавидела и всячески льстила странам и монархам — его противникам. Поэтому ее записки нельзя заподозрить в добром отношении к Наполеону. В 1812 году де Сталь путешествовала по России буквально параллельно с военной кампанией (14 июля пересекла австрийско-российскую границу, 21 июля прибыла в Киев, 2 августа в Москву, 13 — в Петербург). Ее путь вначале пролегал чуть южнее — по более плодородным территориям, затем она направилась к Москве и далее. Вот что она заметила: «Помещики, в чьих домах собрано все самое роскошное, чем дарят нас далекие страны, в дороге едят хуже французских крестьян и умеют переносить не только на войне, но и в прочих жизненных обстоятельствах нескончаемые физические тяготы. Живя в суровом климате, в стране, большую часть которой покрывают болота, пустыни и леса, русские принуждены постоянно вступать в борьбу с природой. Даже фрукты и цветы здесь растут только в теплицах; овощей почти не выращивают; виноградников нигде нет. Такой образ жизни, какой ведет во Франции любой крестьянин, в России могут себе позволить только богачи».⁹⁸

И снова — к хронологии событий. Как мы уже знаем, развязав войну, трусливый царь Александр отбыл из армии (замечу, что это ему советовали и некоторые приближенные, которые заботились о «сохранении лица» императора). Его принцип: подставлять командиров и министров, а также запутывать историков (но появились и такие, которых запутать не удалось). Вскоре он начнет публиковать пламенные манифесты с религиозными оборотами и призывами, рассчитывая воспользоваться суеверием и необразованностью населения. Апофеозом станет очередное отлучение католика (а по сути атеиста) Наполеона от церкви (после лобызаний в Тильзите и Эрфурте…).