Первая партия (СИ)

— Нет, конечно, — фыркнул сенсей. — Самое обычное дело: тонкий политический саботаж пошёл под откос, потому что Хатаке Сакумо решил спасти своих товарищей вместо того, чтобы оставить умирать. Засветился. Ниндзя остальных стран получили аргумент, что Огонь, якобы, совсем обнаглел. Нет, они грешили не меньше нашего, но засекли-то именно нас. Я же не зря обучал вас скрытности — ошибка может обойтись слишком дорого, если мы говорим о человеческих жизнях… И нам объявили войну, потому что то самое политическое преступление, которое совершила команда Хатаке, оказалось на поверхности. При всём этом, по сути, через ошибку одного человека Коноха первая сделала этот шаг к войне. Хатаке спас три жизни своих товарищей и обрёк на верную смерть сотни других.

Наруто задумчиво пожевал губы.

— Но тогда… тогда, чтобы избежать войны… он должен был их бросить?

Генма вздохнул и ничего не ответил.

— Война на тот момент была неизбежна… — начал после долгой паузы, — потому что у стран накопилось друг к другу огромное количество претензий о полях влияния на соседей послабее. В какой-то момент всё свелось к тому, что хаос оказался выгоднее покоя. И сильные мира сего замерли в ожидании, кто же первый допустит промашку. Конохе, на самом деле, очень повезло, что наш даймё и старый Сарутоби так хорошо разыграли ту партию. Экономике стран Ветра и Воды был нанесен колоссальный ущерб; но Казекаге смог избежать гражданской войны, а Мизукаге не сумел. Молния вышла практически сухой из воды — но обиженной, поэтому её правители едва не развязали Четвёртую войну; Сарутоби и этого смог избежать, но ценой одной невинной человеческой жизни… А вот Камень, как и Огонь, остался довольным результатом. В процессе упал престиж малых Деревень; некоторые и вовсе отказались от сословия ниндзя… Впрочем, тебе, наверное, скучновато это слушать?

— Да нет, что вы, сенсей, — быстро заверил его Наруто. — У меня только вопрос… а ценой чьей жизни избежали войну с Молнией?

— Его звали Хьюга Хизаши, — очень серьёзно ответил Генма. — Запомни это имя. Человек отдал жизнь за то, чтобы ваше поколение росло в безопасности и имело право на счастливое детство… его единственный сын старше тебя на год. Знаешь, имя «Хатаке Сакумо» тоже запомни. Амбивалентная, конечно, личность на страницах нашей истории… но глубоко благородная, благочестивая, от того и героическая.

Так что же это, — подумал Наруто, — правитель не может быть героем, потому что правитель-герой — это мертвый правитель?

И… и герой в истории от того и герой, что уже умер?

То есть, герой в истории обязательно мёртв?

Он так и спросил:

— А почему герои в истории всегда… ну, это самое… уже умерли? Вон, Четвёртый, Хьюга Хизаши, Хатаке Сакумо…

Генма хмыкнул:

— Живых героев очень много, сам посчитай: я, ты, вся наша команда, вся моя команда, папы твоих Ино-Шика-Чо, и так далее, и так далее. А ты пойди умри красиво, а не в безымянном овраге, так и вечная память будет… Но ты меня в этом плане не слушай. — Подмигнул. — Это я брюзжу как дед.

И Наруто рассмеялся, потому что ну какой из сенсея дед!

— Просто живых героев много, и они отличаются скромностью, — уже серьёзнее ответил Генма, — поскольку нам не привыкать ими быть. Так что ты не бойся. Мы все здесь, и ты с нами. И не вздумай красиво умирать, а то за уши оттяну. Лучше доживи до девяноста лет и уйди во сне, когда самому захочется. А до этого женись на симпатичной девчонке, хоть на Ино.

Наруто поперхнулся слюной.

— Сенсей! — и раскраснелся. — Это… это же это самое! Личная жизнь! И вообще, она мне маникюр по дружбе делает!

— Ага-ага, — покивал Генма, а у самого на лице всё было написано.

… когда команда 7 в полном составе объявилась на отборочный тур, Наруто всё ещё думал над словами учителя.

У него… у него уже были сомнения… те самые, которым свойственно подло закрадываться в голову, когда не ждёшь…

Если Наруто что-то понял после выпуска из академии, так это то, что он хотел, в первую очередь, помогать людям. Глядеть на бессмысленное и беспросветное существование бедняков и иммигрантов в нехороших районах было тяжело. То, чем занимались эти люди, не получалось назвать «жизнью», язык не поворачивался. Голод, холод, тряпьё… Отсутствие улыбок на лицах взрослых… Дети, которые каждый день ищут остатки еды по мусорным бакам… Воровство… Проституция… Азартные игры… Алкоголизм… Наркотики… Всё это навевало страшную тоску на сердце. Как им помочь? — всякий раз думал Наруто, возвращаясь отоспаться с патруля. — Что я могу для них сделать? Так жить нельзя. Можно, но нельзя. Когда полиция начнёт своё существование, он не допустит.

Наруто успел понять, что Хокаге не всесилен. Осознание горчило, и не хотелось об этом чрезмерно думать… вредно для пищеварения, в конце концов, но… если бы Хокаге был безоговорочным героем, если бы он мог всё видеть и слышать, может, и было бы лучше. Но раз даже дед не был на такое способен а у него всё-таки волшебный шар, то… никто не в силах? Сидя в кресле, в смысле?

Если героем можно быть без шляпы, как Генма-сенсей или папа Ино, может, и не нужна она?