Первеницы мая

Тибо поднял брови. Яды! Противоядия! Что еще? С первого дня правления волны обрушиваются на него одна за другой. Если не Жакар, так лес. Если не лес, так зима. Если не зима, так холера. Если не холера, так снова Жакар. Только Жакар уплыл, появились купцы из Центра. Дойдет ли когда-нибудь дело до чеканки монет с его профилем, до портрета королевы, до его архитектурного вклада? То, что новый правитель обычно делал первым делом, до сих пор значилось у него где-то в конце списка.

– Гордыня, ох! – продолжал Превер, разминая шею. – Она ослепляет всякого, кто хоть чуть-чуть утратит бдительность. И заставляет вытворять что попало. Остерегайтесь, ваше величество. Я наблюдал за вами. Сами-то вы, как мне видится, не слишком горделивы…

– Я слишком люблю жизнь, чтобы терять время попусту.

– Это похвально, сир, однако имейте в виду: кому гордыня неведома, тот слишком поздно замечает ее в других. То же и с завистью. И с жестокостью. А для короля ошибка может стоить жизни.

– Я не собираюсь умирать молодым, – улыбнулся Тибо смело.

Он помнил, что не так давно уже произносил эти слова. Но Превер задел в нем чувствительную струну. Ту же, что и Клеман, сказавший, когда он зашел к нему в последний раз: «Твоя доброта застит тебе глаза». Тибо чувствовал себя глухим дирижером перед оркестром, слепым возницей или затравленным охотником.

И сомневался, достоин ли короны.

45

«И чего он здесь забыл?»

Лисандр снова стоял у кровати Блеза. Каждый день он приходил к нему после школы: куртка без пуговиц, локти грязные, на лбу синяки. Блез печально его разглядывал. Он видел в нем скрытые дарования, слишком много одиночества и – через край серьезности. В вечной жертве он прозревал будущего победителя. Ему запомнилась карта Таро, которую вытянул Лисандр: «Колесница». Возможно, те, кто ведет других, сами обречены пробиваться вперед в одиночестве?

Лисандр приходил к Блезу не оттого, что ему нравилось с ним видеться. Не велика радость смотреть на дряблые щеки и перекошенный рот своего наставника. Он приходил с надеждой, что однажды они все-таки найдут способ и снова смогут общаться. Если Эпиналь с Сумеркой умудряются дать ему понять, что они думают, так почему у Блеза, который всегда для всего находил решение, этого не получится?

А решение у Блеза действительно было. И он уже не первую неделю безустанно предлагал его всем, но никто этого не замечал. Однако в этот ничем не примечательный день все изменилось.

Для начала Блез поворчал. Лисандр по привычке спросил, не больно ли ему. Блез поворчал снова: по подбородку потекла слюна, но взгляд Блеза приковал к себе Лисандра.

Блез чего-то от него хотел.

Лисандр часто видел по взгляду наставника, что тот как будто чего-то хочет, и на этот раз решил не уходить до тех пор, пока не поймет, чего именно.

– Мне позвать врача?

Блез в отчаянии сморщил лоб.

– Не надо врача?

Блез успокоился.

– Вы голодны?

Блез заерзал.

– Не голодны?

Блез успокоился, и Лисандр вдруг понял, что у них состоялся диалог.

– Похоже, еще чуть-чуть, и вы заговорите…

Блез моргнул.

– У вас болят глаза? Закрыть занавеску?

Блез моргнул два раза.

– Значит, закрываю.

Блез простонал.

– Не закрываю.

Блез моргнул один раз. Лисандр колебался. Неужели это – ответ? И все так просто? Как же он раньше не сообразил? Верный методу наставника, он решил проверить гипотезу опытным путем.

– Меня зовут Лисандр, – заявил Лисандр, рискуя показаться полным кретином.

Блез моргнул один раз.

– А вас – Кунигунда.

Блез моргнул дважды. Лисандр чуть не задохнулся от восторга.

– Мы живем в Краеугольном Камне.

Один раз. Да.

– Мы живем в Сириезе.

Два раза. Нет.

– Вы говорите! – вскричал Лисандр. – Вы говорите, вы говорите, вы говорите!!!

Блез, разумеется, не ответил. Но в глазах у него заблестела искорка. Радость, победа, нетерпение. Лисандр тут же опять посерьезнел. Наконец-то он узнает все, что хотел. Сведения потекут рекой. Он начал с главного:

– Вам больно?

Нет.

– Вам чего-нибудь не хватает?

Нет.

Лисандр сам удивился, насколько ему стало легче. И перешел ко второму мучившему его вопросу:

– Вы помните, как все произошло?

Да.

– Вы что-то нашли в комнате Сидры?

Да.

– Что?

Тут Лисандр сообразил, насколько их способ общения ограничен, и его захлестнуло отчаяние. «Да» и «нет» – вот и все доступные ответы. Блез снова поглядел на него пристально. У него и на это было решение, но поймет ли его Лисандр? Было средство целиком вернуть ему речь, распахнуть сундук его мыслей. Но найдется ли у кого-то столько терпения, изобретательности и прилежания, чтобы его воплотить?

Через три дня Лисандр открыл это средство.

46