Первенцы

– Опа, – констатировал он, заметив подошедших, и завел руку за спину. Итка забеспокоилась, не зная еще, почему именно, и тут же получила ответ – человек вынул из-за пояса длинный нож.

Они с Гашеком, не сговариваясь, развернулись, чтобы как можно быстрее уйти и избежать конфликта. Там, откуда они пришли, показалась чья-то одинокая фигура. Пьяница, отрыгнув, заорал так, что его услышали бы и на вершине горы:

– Где Муха?! – Он икнул в кулак и продолжил мысль: – Где моя кобыла, а, Лянка, клятая ты воровка?!

«Это Якуб», – вдруг поняла Итка и, не думая, бросилась бежать. Гашек, бросив сумку, поступил так же. Одинокий человек на том конце улицы тоже ускорил шаг навстречу: он неотвратимо приближался, намереваясь, похоже, преградить им путь.

– Стой! – закричал Гашек, хватая ее за жилетку. – Назад! Давай обратно!

Теперь она тоже узнала в этом человеке грабителя, на которого бросилась с крюком для чистки копыт. Тогда, в Кирте, Гашек оглушил его лопатой, но сейчас лопаты под рукой не было. Между пьяным Якубом и тем, что ожидало их при встрече со старым знакомым, они закономерно выбрали Якуба.

Когда они приблизились, охотник, сжимая нож в нетвердой руке, успел взмахнуть им только раз – безрезультатно. Гашек, отчаянный, с разбегу врезался и сбил его с ног. Итка успела выхватить у Якуба нож – плохо владеющий телом, он вставал бы с земли достаточно долго, чтобы они оказались уже далеко. Позади нарастал тяжелый топот преследователя.

– Суки, – простонал лежащий на спине охотник. – Обоих зарежу.

Они не собирались этого дожидаться и рванули прочь, не разбирая дороги.

В лабиринте незнакомых улиц трудно было понять, оторвались ли они от грабителя. Прохожие шарахались от них, как от чумных. Кто-то окликнул их из окна и спросил, в чем, собственно, дело, но его окрик затих где-то позади. Гашек бежал первым – у него были ноги длиннее, и Итка все сильнее от него отставала. Сама собой получилась неожиданная передышка, когда на развилке они повернули налево и столкнулись с плотным строем вооруженных людей, которые, похоже, сопровождали какое-то важное лицо. Пришлось на мгновение остановиться. Итка огляделась: на первый взгляд показалось, что больше никто за ними не гонится. Немного сбавив темп, они вернулись на перекресток и на этот раз пошли направо. С непривычки тяжело было даже как следует вдохнуть.

Итка не поверила своим глазам, когда они вышли на небольшую пустую площадку и поняли, что только что смотрели здесь скоморошье представление. Шатры валялись на земле, разобранные – на островке из ткани остался стоять только карточный стол. Вокруг не было вроде бы ни души.

– Я же сказал, – услышали они голос Якуба и одновременно обернулись. – Зарежу.

За спиной охотника показалось лицо преследовавшего их грабителя. Если бы Гашек был в настроении шутить, он, возможно, перефразировал бы известную присказку про везучих господских ублюдков. Если бы Итка была в настроении смеяться, она бы от души посмеялась. Между ними вдруг будто бы пролетела птица. В груди Якуба вырос топор.

– Суки, – простонал охотник. – Суки, – повторил он, упал на спину и умер. Грабитель, которого Итка когда-то пыталась зарезать крюком, улыбнулся, обнажая отсутствие двух передних зубов.

– А где «спасибо»? – ехидно произнес чей-то голос. Итка повернула голову и увидела страшно довольного Десятирукого, подбрасывающего в воздух второй топор. Интуитивно сделала шаг в его сторону; он – на этот раз точно – ей весело подмигнул. Когда он кивнул беззубому грабителю, схватила оба своих ножа и вскочила на карточный стол провидицы. С его небольшой высоты мужчины показались ей менее страшными.

– У меня есть жених, – само собой сорвалось с ее губ. – Он заплатит вам выкуп.

– Дура ты, Ройда, – заключил вышедший из укрытия Мастер Иллюзий. Гашек попятился, но бежать было больше некуда: их окружили и загоняли в сужающееся кольцо.

– Слезай, – строго сказала невесть как оказавшаяся рядом красивая темноволосая женщина. Итка догадалась, что это и была провидица. Она с ужасом осознала, что в ее речи, как и в словах Мастера Иллюзий, звучал хаггедский акцент. Гашек рванулся, попытавшись обнажить оружие, но Десятирукий приставил к его горлу топор и мотнул головой: «Лучше не надо».

– Ну, здравствуйте, – усмехнулся вдруг возникший здесь же лидер скоморошьей труппы, – милые дети. До чего же это приятная встреча!

Итка выронила ножи, потому что вспомнила этот моложавый голос: «А в замке? Где была комната Гельмута?.. Он мог сказать что-нибудь еще». Она слышала его в Кирте. Перед глазами возникли образы из прошлого: Свида, Лянка и дядька Войцех. Умирающий белый конь.

Этот человек, чтобы помочь спуститься, подошел ближе и протянул ей – кровавую – руку.

Итка ее приняла.

Глава 7. Король мечей

Лезвие топора оцарапало шею. Гашек разжал пальцы, сомкнутые на рукояти ножа – он все равно не успел бы его достать. «Откуда они взялись? Почему мы еще живы?» – лихорадочно соображал он, глядя на окруживших его и Итку людей. Десятирукий опустил оружие: