Первенцы

Теперь она – зелень, кровь, молоко – идет в каждую хату, чтобы выпить, поесть и коснуться серпа или плуга. Ее рукой Матушка осеняет людей дарами, прочит большой урожай на следующий год. «Пусть родится у тебя много здоровых детей», – желают ей на прощание. Она часто слышит, что хорошо сложена для родов, только вот с парнями в их деревне напряг – и засиделась в девках до шестнадцати. «В этом году точно найду мужа, – радуется она. – Матушка поможет». Когда она выходит из последней хаты, уже светает: начинается новый день. Ей хотелось бы остановить время, побыть подольше любимицей этой ночи. Она ощущает босыми ногами влажное тепло земли, не успевшей остыть после самого жаркого дня за целое лето. Тепло ползет вверх от кончиков пальцев по всему телу, и она наполняется силой, которая требует, чтобы ее применили. «У тебя большое будущее», – обещает ей говорящая с курганами старуха из хаты на краю села. Верится! Полная жизни, она ко всему готова – по крайней мере, кажется, что ко всему.

Она проснулась от резкой боли в низу живота. Приподнялась на локтях, но снова упала, не смогла преодолеть слабость в мышцах. В горле пересохло, и позвать на помощь не получилось – вместо слов изо рта вылетел зловонный воздух. «Я совсем одна, – с грустью подумалось ей. – Одна-одинешенька». Боль в животе нарастала до невыносимой. Нужно было срочно вставать.

– Лежите, госпожа, – вдруг раздался над ухом смутно знакомый голос. – Я принесу ведерко.

Она попыталась открыть глаза, чтобы увидеть, кто это сказал, и к ужасу своему осознала: ее глаза открыты, но затянуты кромешной тьмой. Потрогала лицо – убедиться, что это не повязка. От испуга едва могла вздохнуть.

– Давайте я помогу, – вновь заговорила женщина, которую она, казалось, знала. – Вот так, молодец. Лекарь ждет за дверью. Теперь ложимся обратно – осторожней, не ударьтесь об изголовье. Удобно? Умница. Позвать господина Отто?

«Отто – это мой жених, – вспомнила она. – То есть, кажется, уже муж». Кивнула. Боль немного утихла. Она снова коснулась прикрытых век и ощутила на ресницах влагу. Услышав звук тяжелых шагов, смахнула непрошеные слезы.

– Мочится с кровью? Покажи-ка. Н-да. Спасибо. Доброе утро, юная госпожа! – поприветствовал ее лекарь. Она нашла в себе силы улыбнуться: этот человек, похоже, спас ее фальшивую жизнь. – Рад видеть вас, наконец, в сознании.

– А я ничего не вижу, – робко выговорила она. – Совсем ничегошеньки.

Он взял ее лицо в теплые шершавые ладони, слегка оттянул пальцами опухшие веки. «Почему это все случилось со мной? – в отчаянии взывала она к справедливости. – Почему не с Иткой Ройдой?» Лекарь досадливо защелкал языком. «Тебя зовут Итка Ройда, – донесся из прошлого грубый голос госпожи Нишки. – Это вроде бы нетрудно заучить». Когда присутствовавший при том разговоре Отто поинтересовался, к чему все это ряженье, старуха невесело усмехнулась: «В политике, мальчик мой, иметь двойника – это даже не роскошь, а залог безопасности». Вскоре она услышала этот голос и в настоящем.

– Что там, мастер? – спросила госпожа Тильбе так, словно предмет обсуждения здесь отсутствовал. – Будет жить?

– Лечение помогает, – подтвердил медикус. – Но я не знаю, как быть со зрением.

– Она что, не видит? – осталась недовольна Нишка. Нетрудно было представить, как она в своей манере складывает руки за спиной и теребит пальцами ажурный манжет. – В сущности, зрение не столь уж необходимо, чтоб зачинать да рожать детей, а в нашей ситуации так даже излишне. Но со слепой невесткой больше хлопот, поэтому я предпочла бы зрячую. Как это устроить?

– Хотите услышать мои рекомендации? – закряхтел лекарь. – Найдите другую или обратитесь к мастеру Матею.

«Они меня выкинут, – ужаснулась она. – Заменят на соломенное чучело». Именно так, огородным пугалом, обзывал ее здешний управляющий, когда никто не слышал, хотя побаивалась она его не только за это.

– Матею из Тарды? Невозможно, – решительно отвергла предложение госпожа. – Он знаком с оригиналом и распознает подделку.

– Может, стоило все же повременить? – вдруг где-то рядом заговорил Отто. Она была почти что рада его слышать. Почувствовав прикосновение нежной господской руки, едва не завыла волком. – Как ты себя чувствуешь? – тихо произнес он у самого уха.

– Ужасно, – честно ответила она, не забыв о манерах: – Спасибо.

Отто бесшумно усмехнулся: она ощутила на коже его короткий выдох. «Тебя воспитывала Берта Ольшанская, – учили ее когда-то, – и ты ведешь себя, как положено госпоже».

– Повременить до чего? – осуждающе уточнила старуха Тильбе. – Пока Корсахи найдут отравителя поискусней? Старый крыс Вольдемар подрастерял хватку, но сыновья – один другого краше. Уверена, убийство на свадьбе придумал кто-то из них, а исполнительницу нанял экономный владыка. Ей хватило воплей Фирюля из соседней камеры, чтобы сдать с потрохами этих господ. Что ж, в текущей партии «осел» – Корсах. Надо бы аккуратнее с мелкими картами.

– Значит, Корсахи, – задумался Отто. – Не Иголки.

– Ну что ты, не Иголки, конечно. В Хаггеде в принципе не жалуют яды, а эти мятежники работают и того грубее.