Первенцы русской свободы

Причём Комиссия почитает долгом вашему превосходительству присовокупить, что дело о штабс-капитане Алексееве Высочайше повелено кончить немедленно и самопоспешнейше, и что по оному теперь, кроме одного только показания А. Пушкина, все прочие затем сведения Комиссиею уже собраны».

А 13 января, т. е. на следующий день, Комиссия, получив, очевидно, новые указания на то, что Пушкин находится в Москве, обратилась с отношением к московскому обер-полицмейстеру. Здесь вопросы Пушкину формулированы несколько иначе:

«По делу… — относилась Комиссия к обер-полицмейстеру, — нужно отобрать суду показание от прикосновенного к оному делу А. Пушкина: им ли сочинены известные стихи, когда, с какою целью они сочинены,почему известно ему сделалось намерение злоумышленников, в стихах изъявленное, и кому от него сии стихи переданы. В случае же отрицательства, не известно ли ему, кем оные сочинены»[818].

Крайне характерно то, что ни псковскому губернатору, ни московскому обер-полицмейстеру Комиссия не сообщила текста стихов, ограничившись одним только термином «известные» стихи. Точно все лица и учреждения должны были сразу понимать, в чём дело.

Псковский губернатор ответил 21 января (в Комиссии же бумага была получена 25 января), что действительно А. Пушкин, коллежский секретарь, перед сим находился в г. Пскове, но ныне находится в Москве, а поэтому он, губернатор, отправил запрос суда московскому полицмейстеру[819]. Но помощь псковского губернатора оказалась излишней, потому что уже 22 января Комиссия заслушала следующую бумагу.

Московского

обер-полицмейстера

Канцелярия.

Стол 6.

19 генваря 1827 года. № 38.

22 генваря 1827 г. (Помета о дне получения.)

Секретно.

В Комиссию военного суда, учреждённую лейб-гвардии при Конноегерском полку:

Вследствие отношения ко мне оной Комиссии от 13 сего Генваря за № 4 призывал я к себе сочинителя А. Пушкина и требовал от него изъяснённое в том отношении показание, но г-н Пушкин дал мне отзыв, что он не знает, о каких известных стихах идёт дело, и просит их увидеть и что не помнит стихов, могущих дать повод к заключению, почему известно ему сделалось намерение злоумышленников, в стихах изъяснённых, по получении же оных он даст надлежащее показание. — О чём Комиссию имею честь уведомить.

Генерал-майор Шульгин

.

Собственно говоря, теперь оказывалась необходимость взять А. Пушкина, но Комиссия избавила Пушкина от «доставления» в Новгород. Выслушав вышеприведённое отношение, она постановила: