Первенцы русской свободы

Теперь Комиссии предстояло разыскать тот экземпляр стихов, который, по словам Алексеева, написан им, передан Молчанову, от него перешёл к Леопольдову и, по словам последнего, был возвращён им Молчанову. Когда Комиссия сообщила Молчанову данный Леопольдовым ответ, Молчанов решительно высказал, что он от Леопольдова стихов этих обратно не получал. В доказательство он просил привести его к присяге. На запрос Комиссии о возникшем недоразумении Леопольдов дал пояснение:

«Собственными руками тех стихов я точно не отдавал г. Молчанову, а отослал их с человеком г-жи Вадковской, которого имя Василий. Мне неизвестно, отчего он ему не доставил. Но однако ж на другой день за столом я г. Молчанова спрашивал, получил ли он оные; он отвечал, что он не получал; спросил того человека, с которым я отослал оные стихи, но его не было. И господин Молчанов заключил со мною сию речь тем, что он спросит у него и возьмёт. В чём я также готов дать присягу. — Время же, как могу припомнить, 27-е число июля.

а) Генеральша Вадковская имеет жительство в Москве, в Каретном ряду, в собственном доме, при ней находится и сей человек»[816].

На очной ставке 13 генваря Молчанов резко высказался против слов Леопольдова. Он заявил, что Леопольдов выдумал весь разговор, и готов был подтвердить истину своих слов на кресте и Евангелии. А Леопольдов на очной ставке утверждал:

«Мне неизвестно, получил ли г. Молчанов стихи, отосланные мною с показанным человеком, несмотря на решительный отказ от разговора, бывшего между нами во время стола (разумеется негласно), я подтверждаю данное мною мнение, как такое, в котором ни одного слова нет выдуманного, и готов со всею откровенностью утвердить то также перед Святым Крестом и Евангелием».

Оставался один путь разыскать истину: найти того человека, который, по словам Леопольдова, отнёс стихи Молчанову. Московский обер-полицмейстер, по предложению комиссии, расследовал дело, допросил всех четырёх Васильевых, которые оказались в услужении у г-жи Елагиной и её дочери генеральши Вадковской, и бывшего в слугах у Леопольдова Владимира Гаврилова. Все они показали, что никогда ни с кем из них никаких бумаг Леопольдов не посылал прапорщику Молчанову, и объяснили, что Леопольдов жил на даче их господ в одном доме с прапорщиком Молчановым. 21 января обер-полицмейстер сообщил Комиссии результаты своих розысканий.

6

Тем временем шли розыски сочинителя А. Пушкина. Комиссия не получила указаний о его местожительстве от допрошенных ею 12 января лиц, но 12 же окольными путями она осведомилась о том, что А. Пушкин находится в Пскове, потому что 12 же Комиссия отправила секретное отношение псковскому гражданскому губернатору[817]. В нём Комиссия вкратце излагала ход разбирательства по делу Алексеева и приводила мнение великого князя Михаила Павловича, который полагал, между прочим, необходимым «истребовать от Сочинителя стихов А. Пушкина показания: его ли действительно сочинения известные стихи, с какою целию им сочинены они и кому от него переданы? и если Комиссия почтёт нужным, то вызвать и самого Пушкина».

«На основании чего — читаем в отношении — ныне Комиссия военного суда, осведомлясь, что означенный А. Пушкин проживает в г. Пскове, покорнейше просит ваше превосходительство об отобрании от него, Пушкина, вышеизъяснённого показания и о доставлении такового в сию Комиссию со всевозможною скоростью, не оставить сделать ваше распоряжение; в случае же выезда оного из г. Пскова куда-либо в другое место, соблаговолить приказать, кому следует, разведать о том обстоятельнее и, по узнании о настоящем его местопребывании, поспешить сообщить прямо от себя к тамошнему начальству об отобрании от него, Пушкина, сказанного показания и о последующем почтить Комиссию вашим уведомлением.