Первое прикосновение (ЛП)

― Да, очень жесткого. ― Он резко опустил ладонь на мою ягодицу, и я вскрикнула. ― И быстрого. ― И на вторую тоже. А потом круговыми движениями руки стал ласкать горящую кожу, немного успокаивая боль.

― Я хочу, чтобы ты сделал мне больно? ― Мой голос был хриплым.

― Да. ― Рив вновь стал бить меня по попе, чередуя ласку с болезненными шлепками. ― И ты хочешь думать, что я могу сделать тебе очень больно.

Рив знал меня. Даже слишком хорошо. Знал, чего я хотела. Знал, как дать это мне.

Возможно, он даже знал, когда нужно остановиться.

Рив обошел меня и встал напротив.

― Дай руки.

Я протянула ему руки, и он связал запястья моим бюстгальтером так плотно, как мог, этой импровизированной «веревкой».

А потом присел, чтобы оказаться на уровне моих глаз.

― Молчи. И не двигайся. Поняла?

Я кивнула.

― Паркер, ― позвал Рив. ― Мне нужен хлыст.

― Какой именно?

― Стек. Шестьдесят сантиметров. И чомбур. Короткий подойдет. (Примеч. Чомбур ― веревка, с помощью которой привязывают лошадь, когда она находится в недоуздке).

По мне пробежала дрожь. Мне хотелось оглянуться, посмотреть, где находился Паркер. Хотелось принять менее неприглядную позу. Одно дело оказаться обнаженной перед незнакомцами, и совсем другое перед людьми, с которыми я была знакома и при этом не спала с ними. И совсем-совсем другое дело, когда тебя в их присутствии унижают.

Но вместе с волнением по венам растекалось возбуждение.

Рив не обращал на меня внимания, ожидая Паркера. Он не разговаривал со мной, не прикасался ко мне, и время тянулось бесконечно долго. Мое дыхание становилось тяжелее, между ног пульсировало, а сердце бешено билось в груди.

Наконец, наконец, вдалеке послышались шаги. Чем ближе они были, тем медленнее становились.

― Что ж, это что-то новенькое, ― услышала я позади себя преисполненный вожделения голос Паркера. ― Отличное дополнение к конюшне.

― Лучшая кобылка из всех, которыми я когда-либо владел. ― Ладонь Рива (по крайней мере, мне показалось, что это была его ладонь) легла на мое бедро. ― Попка восхитительная.

Паркер присвистнул.

― Да, так и есть.

Послышалось еще несколько шагов, которые тут же прервались, когда Рив произнес:

― Тронешь ее, и я сверну тебе шею.

― Понял. — Паркер несколько мгновений молчал. — Вот то, что ты просил. Веселитесь.

Затем я услышала отдаляющееся бряцанье ― с каждым шагом шпоры на сапогах Паркера ударялись о землю. В коридоре все еще звучало эхо его шагов, когда что-то легонько стукнуло по моим складочкам. Не сильно, просто легкое прикосновение.

― Мы очень здорово повеселимся, правда, Голубоглазка?

Рив снова прикоснулся этим предметом ко мне, кружа им вокруг клитора и спускаясь ниже, поэтому единственное, что я смогла произнести в ответ, было:

― М-м-м.

― Ты еще сильнее возбудилась. Так и знал, что ты этого ждала. Хочешь взглянуть?

― Да.

Рив обошел меня, стал напротив и продемонстрировал кончик хлыста. Тот блестел от моей влаги.

― Это твое. ― Рив поднес кончик хлыста к своим губам и пососал его. ― Ты вкусная, Эм.

Это было так вульгарно. Так развратно.

И так разгорячило мою кровь, что, казалось, я кончу прямо сейчас.

― Ты тоже хочешь попробовать. Какая же ты извращенка, Эмили. Уверен, тебе нравится собственный вкус почти так же сильно, как и мне. Угадай что? Я собираюсь дать тебе то, чего ты хочешь.

Рив потянулся хлыстом ко мне, но вместо того, чтобы, как я думала, прикоснуться к губам, дотронулся до моего подбородка.

― Открой, ― скомандовал Рив.

Я приоткрыла рот, и Рив засунул в него знакомое белое кружево ― то, что осталось от моих трусиков. Он убедился, чтобы на язык мне попала именно внутренняя подкладка. Почувствовав вкус своего возбуждения, я испытала некоторое отвращение и, одновременно, завелась. Точнее, еще сильнее завелась. Я не могла понять свои противоположные эмоции. Они дополняли и подпитывали друг друга, все сильнее распаляя меня.

И Рив еще не закончил.

― Прикуси это. ― Он вложил мне в рот зеленую плетеную веревку толщиной около трех сантиметров. Я зажала ее зубами, удерживая за ней трусики. ― Не урони. Поняла?

Теперь рот у меня был занят, поэтому я просто кивнула.

― Умница, ― похвалил Рив. Он начал обходить меня и попутно вел хлыстом вниз по ребрам и бедру.

Первый удар коснулся моей кожи без предупреждения. Никакого разогрева. Просто удар. Резкий, жгучий удар по ягодице, от которого из горла вырвался хрип, а попа рефлекторно дернулась вверх.

Рив не облегчил лаской боль и не прикоснулся ко мне, лишь ударил снова. Теперь вторую ягодицу, но чуть выше. Он повторял это вновь и вновь, удар за ударом хаотично обрушивались на мои ягодицы так, что я никогда не могла предугадать, куда же Рив ударит на этот раз. Снова и снова, пока хрипы не превратились в крики, а кожа не начала гореть. Пока на моих глазах не выступили слезы. Пока челюсть не стала болеть от того, как сильно я сжимала зубами веревку.