Первый лорд мафии

Джей Ти покорно выслушал инструкции. Он не стал намекать агентам, что устраивал засады еще до их рождения.

Вымогатель назначил по телефону место встречи. Торрио связался с ФБР, и ему передали пакет, который напоминал по форме стопку купюр на общую сумму 10 000 долларов. Он ждал вымогателя в мужской курительной комнате, в бруклинском театре «Шипсхед Бей».

Обстановка располагала к размышлениям. Вот к чему он пришел. Много лет назад Торрио держал в руках такую же приманку. У него в глазах живо стояла сцена: железнодорожный мост в Чикаго, полночь. Он держал в руках чемодан, заманивая шантажистов Колозимо в пределы досягаемости выстрелов. Эта история сделала его любимцем Бриллиантового Джима. От нее пошли все жизненные блага, богатство и власть…

Впрочем, такие мысли были не в его духе. Он скрывал за своим безразличным видом желание скорее покончить с этим делом. Даже став жертвой вымогательства. Торрио не хотел быть бессловесным статистом. У болвана-шантажиста не было ни одного шанса скрыться. Повсюду под видом гостей и работников театра стояли вооруженные агенты ФБР.

Прошло два часа, а к Торрио так никто и не подошел. Ему дали сигнал, что операция окончена. Вымогатель больше не давал о себе знать, и Торрио выкинул эту историю из головы. Однако ищейки Гувера продолжали идти по следу.

Через шесть месяцев были арестованы двое жителей Бруклина. Против восемнадцатилетнего Джозефа М. Цицере, жителя Зед Авеню, и тридцатилетнего Луиса Романа, проживающего в Данн Корт, были выдвинуты обвинения в вымогательстве.

Цицере во всем признался, и его показания были использованы прокурором в судебном процессе ио делу его компаньона. Федеральным судьей на процессе был Роберт А. Инч.

В качестве другого свидетеля со стороны государства выступал Джон Торрио. Он изложил обстоятельства, при которых ему угрожали шантажисты.

Присяжные признали Романо виновным и приговорили его к двум годам заключения. В обмен на свидетельские показания обвинения против Цицере были сняты.

Торрио еще никогда не был свидетелем на суде. Однако он ничем не показал, что для него было в новинку выступать на стороне закона.

Вскоре после этого истек срок его первого испытательного периода. Департамент отменил второй срок.

Возможно, его благоразумного поведения было достаточно, чтобы снять с него надзор. Но после его показаний в деле о вымогательстве агентство окончательно убедилось в том, что на него можно положиться. В преступном мире свидетель государства становится парией. Даже такой большой авторитет, как Торрио, не мог ожидать снисхождения от своих старых коллег.

Обстоятельства складывались в пользу Торрио. Шантажисты потерпели неудачу, а ему самому ситуация принесла выгоду. Ему больше нечего было желать.

Глава 22. Взгляд из кресла перед телевизором

В духе старых добрых времен Торрио купил себе телевизор Он не стал участвовать в послевоенной лихорадке, когда все бросились приобретать новое средство развлечения. Для поклонника оперы комедийные ужимки телекомиков Милтона Берля и Эда Винна не представляли интереса.

Причиной его покупки послужила Резолюция 202, которую в мае 1950 года принял Сенат США. Она гласила о создании «специального комитета Сената по расследованию деятельности организованной преступности в незаконных операциях между штатами». Комитет из пяти человек возглавил Эстес Кефауэр из Теннесси, автор законопроекта.

Газеты перечислили имена гангстеров, вызванных повесткой в суд для участия в первом крупном публичном расследовании, которое должны были показывать по телевидению. Все имена были известны Торрио, и он лично общался почти со всеми указанными свидетелями. За исключением возможной тайной встречи, посвященной срочному вопросу расправы с Малышом-Петля на Шею, он не поддерживал связей со старыми товарищами после своего досрочного освобождения. Однако он не утратил теплых чувств к своим бывшим коллегам, и его искренне интересовало, как с ними обошлись годы.

Он уютно устроился в просторном кресле. Эго было излюбленное место его отдыха после рабочего дня. Там он читал газеты и книги, которые стояли на полках у пего под рукой. Когда у него уставали глаза после вдумчивого чтения исторической книги или чьей-то биографии, он мог спокойно дотянуться до патефона и послушать голос Карузо и Галли-Курчи. Кресло прослужило ему долгие годы и имело соответствующий вид. У Джей Ти всегда отказывал слух, когда Анна, хмурясь, намекала ему, что кресло отслужило свое.

«Чудесное изобретение этот телевизор», — подумал Джей Ти, восхищаясь четкостью изображения на экране.

Это был комплимент, сделанный приверженцем научного прогресса. Он поставил автомобиль и радио на службу своим коммерческим интересам. Наблюдая за предварительными допросами перед заседанием Комитета Кефауэра, Торрио, возможно, размышлял над тем, как бы он использовал телевидение, если бы вернулся к старому занятию.