Первый ученик

Коряга даже вздохнул от удовольствия.

- Ох, Володька, - сказал он, - у нас в гимназии Швабра по-прежнему, как дракон.

- У нас в мастерских, где я работал, тоже драконы вроде Швабры. Вот, например; один мастер…

Он не договорил. На дороге показались полицейские. Они шли прямо к роще.

- Бежим! - шепнул он Корягину и Медведеву.

И, прячась по кустам, они бросились в рощу, чтобы предупредить Алферова. Но рабочие уже знали о приближении полиции и сидели, разбившись на маленькие группы. У кого на обрывке газеты лежал хлеб и кусочки тарани, у кого твердые, как камень, пряники. У некоторых были бутылки с фруктовой водой или квасом. Все вполголоса переговаривались между собой, стараясь изобразить на лицах полное равнодушие, но за этим равнодушием скрывались озлобление и напряженность.

Когда наконец в роще показались полицейские, кто-то из рабочих запел:

Ах вы, сени, мои сени,

Сени новые мои…

- Это что же? - спросил старший городовой. - Что это за поминки? Тут не кладбище!

Никто ничего не ответил, все сделали вид, что даже не замечают полицейских.

Старшего полицейского это покоробило. Он уставился глазами на Любу и крикнул:

- Ты кто такой?

- Я? - спросил Люба. - Человек. А ты?

Кто- то из рабочих не выдержал, засмеялся.

- Сборище? - надулся полицейский. - А на работу почему не выходите?

- А ты что? Хозяин, что ли? - спросили его.

- Не ваше дело, - ответил полицейский и, прикинув глазом силу своих приближенных, которые, только и ждали приказа, крикнул грубо: - А ну! Марш все отсюда! Не знаете, что скопляться нельзя?

Не брани меня, родная,

Что я так тебя люблю, -

вдруг снова запел какой-то парень, и снова среди рабочих раздался хохот. Полицейский рассвирепел и, сунув в рот свисток, огласил всю рощу звонкой трелью. С окраин рощи ему сейчас же ответили переливчатыми свистками, и тогда рабочие, поняв, что они окружены, один за другим поднялись на ноги.

- Расходись! - снова приказал полицейский, но никто не двинулся с места.

Две враждебные силы с ненавистью смотрели друг на друга. Тогда на пенек поднялся Алферов и крикнул:

- Товарищи! Вы видите, что у нас в России рабочему даже нельзя мирно провести свой праздник.

- Какой там праздник? - заорал полицейский. - Никакого нет праздника.

Алферов, не обращая на него внимания, продолжал:

- В наш лучший рабочий праздник - Первое мая - являются сюда царские лакеи…

- Псы, - поправил кто-то Алферова, и тогда, по короткому знаку своего начальника, все полицейские, выхватив шашки, стали теснить народ, требуя очистить рощу.

- Ну! - подбежал один из полицейских к пожилому рабочему и с силой толкнул его в грудь, но в ту же минуту между ним и рабочим выросла фигура Ани. У нее гневно сверкнули глаза и щеки покрылись румянцем.

- Не сметь! - не помня себя, закричала она. - Не сметь! Назад!

Полицейский вытаращил глаза. Этого он не ожидал никак. Но после секундного замешательства у него вдруг надулись на лбу жилы, и он, оскалив зубы, выругал Аню нехорошим, неприличным словом. Тогда стоявший рядом рабочий в сатиновой косоворотке со всего размаху ударил его по лицу. Полицейский чуть не упал, но, оправившись, замахнулся шашкой, Подоспевшие рабочие сшибли его с ног, отняли шашку и забросили ее в кусты. Шашку сейчас же схватил Медведев, но, не зная, что с ней делать, забросил ее еще дальше. Там ее подобрал Люба и, воткнув с силой в дерево, сломал пополам.

Полицейские рассвирепели, но они не принимали последних мер, видимо, ожидая кого-то. Обрадованные стойкостью рабочих, Лебедев и его товарищи тоже вошли в азарт. Они вовсю бранили городовых, упрекая их в дикости и беззаконии, но городовые меньше всего обращали на них внимание и только грозили одним: директором.

И вдруг Долгополов дернул за рукав Лебедева.

- Гляди! - шепнул он и кивком головы указал на появившегося неизвестно откуда Попочку. Попочка держал почему-то фуражку в руках и улыбался.

- Господа, господа, как не стыдно, - вдруг подбежал он к гимназистам. - Я доложу Аполлону Августовичу. Идите, сейчас же идите все по домам.

Лебедев посмотрел на Аню и ответил твердо:

- Мы не пойдем.

- Лебедев, - сказал Попочка, - вы делаете очень плохо. Не забывайте - вы в этом году кончаете гимназию… Вы можете лишиться аттестата.

- А вы… А вы… - вышел из себя Лебедев, - а вы не бегайте, как (хотел сказать: «Как ищейка», но воздержался)… Не бегайте по пятам… Вы… Вы отбиваете хлеб у этих фараонов, - кивнул он на полицейских и презрительно посмотрел на Попочку.

- Хорошо, - спокойно сказал тот. - Я и об этом доложу Аполлону Августовичу.

И, повернувшись, он было пошел, но в этот момент в рощу ворвались конные полицейские, и в воздухе засвистели нагайки.

СОБЫТИЯ РАЗВИВАЛИСЬ БЫСТРО

Услышав тревожные полицейские свистки, Самоха отставил в сторону ступку и юркнул за ворота на улицу.

У ворот стоял дворник.

- Терентий, что случилось? - спросил Самоха.