Песчаный фён. Часть первая

Мост назад сожжен, теперь повернуть обратно было нельзя. В одной из сотен машин, нарушая тишину ангара, что-то зарокотало. Машина оторвалась от глянцево-белого пола, поднялась под самый потолок, медленно на малой тяге подлетела к монолитным створам шлюза. Те бесшумно разъехались в разные стороны, и шаттл, изрыгнув струю белого пламени, скрылся в небе, озаренном первыми лучами восходящего солнца, возвращавшего украденные ночью цвета.

Руины зданий и испещренные оспинами взрывов дороги, тут и там возвышались прожженные насквозь баррикады, за которыми укрывались горстки оборванцев с автоматами наперевес. Треск помех в наушниках изредка перемежался с короткими фразами рапортов. Кто-то из повстанцев внезапно и очень некстати заметил тень шаттла на земле. Группа людей бросилась врассыпную и спустя секунду открыла огонь. По обшивке шаттла забарабанили пули. Джим, стоявший у иллюминатора без особого дела, его работа начнется позднее, философски заметил:

— Какие ослы додумались покрасить челнок в белый цвет?

— Ну начнем с того, что не ослы, а инженеры с Титана, у них в облаках это чудесная маскировка! — заявил Майкл.

— Прости, неправильно поставил вопрос. Какие идиоты решили купить этот хлам для нужд флота?

— Кто купил, вопрос очевидный, — подключился к разговору Сэм, — я даже готов поспорить, что на партию была скидка.

— Тогда ясно, почему третий двигатель постоянно сбоит и глохнет.

Челнок серьезно тряхнуло. Он еле удержался, чтобы не сорваться в штопор.

— Ну, вот, видите опять! — забрюзжал Джим.

— Нет, не так, — сказал техник и доложил. — Третий работает исправно. Провожу сканирование обшивки. Вот черт! — выругался Майкл. — Нет, вы это видели? Эти карбонарии палят в нас из гранатомета!

— Пальнуть бы по ним разок, — поддакнул Джим.

— Отставить стрельбу, приближаемся к сектору E24, готовность номер один! — приказал Сэм. — Орел-4, вы командуете погрузкой раненых и оказываете первую помощь. Орел-3, — осмотр повреждений. Орел-2, — слежение за тепловым оборудованием.

Спустя полминуты ожил микрофон Калеба:

— Скопление тепловых отметок на юго-востоке сектора.

— Местность? — осведомился пилот.

— Площадь в центре квартала, — ответил штурман, — весьма труднодоступная, 20 на 39 метров, сильно засоренная, нужно садиться вручную и вертикально.

— Говорит Орел-3, у нас могут возникнуть проблемы с топливом.

— Не возникнут, — безапелляционно заявил медик. — Проведи сканирование газового состава воздуха!

В микрофонах воцарилось молчание.

— Водорода два процента! — механик полувосторженно закричал, — два процента! Этого хватит для дозаправки, если включить молекулярный фильтр! Но еще два процента, и мы все взлетим на воздух!

— Когда это произойдет? — спросил Сэм и вывел двигатели на малую тягу, завис над площадью, закрыв собой восходящее солнце. Начал медленное снижение, издавая оглушительный рев, выбрасывая струи газа. На руках Сэма выступала испарина, лоб покрылся потом. «Лишь бы не промазать!» — подумал он.

Механик все медлил с ответом. Когда до земли уже оставалось метров пять, Майкл произнес:

— Минут десять, не больше.

Куохтли стоял у стены тюрьмы и всматривался в бледное лицо Эриха. Тому становилось все хуже. Как только появилась свободная минута после нервотрепки с капитаном флота и распределением, кому и куда из освобожденных спрятаться, глава филиала разведки сразу же отправился к центральному зданию, у которого дежурили четверо бойцов, оказывая посильную помощь раненым, которых, как оказалось, было немало, — сдерживая «врагов общества», местная полиция не особо церемонилась с задержанными. Ушибы были у всех, а у нескольких обнаружились переломы.

С первого взгляда, только подойдя к Берне, Куохтли определил, что тот плох и долго без помощи не протянет. Раздробленная кость, порванные сухожилия и превращенные в фарш мышцы — таков неутешный вывод Фернандо. Пули в ране не было, но все равно Берне потерял уйму крови. Выдав несколько распоряжений по поводу пострадавших, Куохтли взял бинокль из сумки, стоявшей у вышибленной двери, и, взобравшись на крышу трущобы, всмотрелся в горизонт. Его уже несколько минут тревожил раздававшийся на грани слышимости легкий гул, который с каждой минутой нарастал. Куохтли нервничал. Он привык к грузу ответственности, но не к такому тяжелому. В его руках были тридцать две человеческие жизни! В сравнении со штатом марсианского разведывательного управления — ничто, но беспомощность этих тридцати людей меняла все. Грязные, измученные и уставшие — они не видели иной надежды, кроме него. В первую очередь его волновали повстанцы, чего нельзя было сказать о последних. Те, укрывшись за бочками бензина, самозабвенно палили во что-то в небе. «Куда они стреляют?» — подумал Куохтли и, посмотрев в направлении стрельбы повстанцев, увидел белый шаттл. Мишень заметная, однако это не мешало революционерам безбожно мазать. Лишь один снаряд достиг цели и, взорвавшись, пошатнул ее. Транспортник клюнул носом, но продолжил движение. Осколки же снаряда попадали артиллеристам на головы. О судьбе остальных снарядов можно было только гадать.