Песчинки прошлого

«Прошлая жизнь не хочет, чтоб я просто так уходил. Просто прошлая жизнь хочет, чтоб я ей долги заплатил», – напевал мужчина через полчаса, проваливаясь в сон…

Перед ним возник женский силуэт в прозрачном пеньюаре на фоне утреннего, солнечного света. Она сидела и развевала руками длинные светлые волосы. Приблизившись и заглянув в её глаза, Антон увидел прекрасную девушку. Она улыбнулась ему в ответ и сказала.

– Иди ко мне, мой милый, – поманила она рукой. – Ложись со мною рядом. Я ведь так давно хочу тебя. Расскажи, где ты был?

Антон лёг рядом и стал любоваться ее красотой. Приятные чувственные губы, стройное, молодое тело.

– Мы же с тобой «Армия двоих». Ведь так? – спросила она.

– Да, конечно, родная, я помню, что мы «Армия двоих». Мой тыл всегда прикрыт тобой, а твой – мной. Что наша армия выдержит все тревоги и напасти. Вдвоём нам ничто не страшно! – ответил мужчина.

– Ты знаешь, а в нашей «Армии» скоро будет пополнение, – она опустила руки на живот и стала поглаживать ими. – К нам прибудет бравый маленький солдатик, – женщина звонко рассмеялась.

В душе Антона, от этих слов, что-то перевернулось. Им, одновременно, овладело столько противоречивых чувств. Они полезли наперегонки как пузырьки в бутылке газированной воды. Чувства, как будто взбирались одно за другим на вершину горы, а сверху – эту гору, накрывала вуаль – бесконечной нежности. Нежности к этой женщине и к ростку – их любви.

Приподнявшись, он притянул её к себе и поцеловал. Антону захотелось обнять каждую клеточку её тела. Чтобы это ощутил их маленький сынок, почувствовал, как папа любит его.

– Милый, мне нужно сейчас уйти, но обещаю, я очень-очень скоро вернусь, – сказала она и отстранила его.

В ту же секунду, Антон оказался в другой комнате. На её стенах были наклеены обои с изображением различных сказочных героев, а среди множества новых детских игрушек, стояла кроватка. Антон подошёл и заглянул в неё. Он увидел спящего малыша, который во сне ритмично сжимал соску от опустошённой бутылочки. Он был намного меньше куклы, которая сидела рядом с ним в кровати.

– Ну вот, дорогой, я и вернулась. Как вы тут без меня? – услышал Антон голос женщины.

Он повернулся и увидел её. Она стояла, навалившись плечом на дверной косяк, и курила сигарету. При виде её Антон испытал бурю негодования.

– И ты ещё смеешь задавать такие вопросы? – нахмурив брови, произнёс он. – Почему с моим ребёнком нянчится соседка, а не жена которую я содержу? Почему она шатается где-то, а я «ничего об не должен спрашивать, это всё во благо нашей семьи и ребёнка», а почему?! Ты делаешь из меня дурака, а я должен верить тебе? Где ты была?

От шума проснулся и закричал малыш. Женщина вложила сигарету в руку Антона и бросилась к кроватке. Она достала ребёнка и села на пол в позу лотоса. Женщина освободила грудь и стала кормить ребёнка.

– Маленький мой, проголодался. Кушай – кушай, вырастишь скоро большим и будешь самым-самым красивым ребёнком. Мамочка тебе обещает это. А папа твой, тебя тоже очень любит. Только он сейчас ничего не понимает вот и кричит. И мы его тоже очень любим, правда, малыш? Ты будешь самым – самым красивым ребенком на свете, мамочка тебе обещает!

Женщина покачиваясь, кормила малыша наклонив в его сторону голову. Её светлые волосы прикрывали большую часть его тела, оставив открытым только закрытые от удовольствия глаза малыша.

Антон испугался. Место почти остывшего гнева, стал занимать страх. Внутри всё сжалось, замерло, но он успел закричать, схватившись руками за голову.

– Не – е – е – т! Я не должен, я не смогу этого сделать, н – е – е – е – т! – кричал мужчина, выдёргивая клочья волос. – Разве у меня нет другого выхода? – он встал на колени, подняв руки вверх. – Прошу, не надо!

Женщина взмахом головы откинула волосы назад, и Антон увидел в её глазах дикую, жестокую усмешку. Она стала громко хохотать. Ребёнок продолжал сосать грудь, но от смеха он открыл глаза и Антон увидел, как они стали наполняться кровью…

Проснувшись, он вскочил с кровати и стал стягивать мокрую майку. Сняв и шлёпнув её об пол изолятора, он застыл, прижав к себе руки. Он дрожал. Его тело лоснилось, а синие трусы сползли, оголив ягодицы. Антон не представлял, как сделать несколько шагов в сторону пижамы висевшей на стуле. Попытавшись, он упал и застыл в позе эмбриона.

На шум в изолятор заглянул санитар Семён.

– Эй, «потеряха» ты чё? – он вдавил ногу в плечо Антона и стал толкать его. – Эй, придурок, вставай.

Антон всё слышал, но не мог даже пошевелить губами.

– Эй! – санитар сильнее пихнул его ногой. – Окочурился, что ли? Светка, Светка, – закричал санитар и выбежал в коридор.

«Покорись… покорись», – пульсировало в голове Антона.

– Тамара Сергеевна, это Света. Извините, что так рано, да ещё в выходной, но этот в изоляторе – чуть не умер. Кое-как вот только отогрели…

– Я сейчас, – бросила трубку Иванова.

Когда она зашла в изолятор, Антон сидел на краю свежей постели под тремя больничными одеялами и пил горячий чай.

– Антон, что с вами произошло? – спросила встревоженная Иванова, ставя стул напротив.