Песенка в шесть пенсов и карман пшеницы

Но пока я ехал чуть ли не вслепую, рассудок начал заявлять о себе. Ошеломление? Но с чего бы это, Кэрролл? С чего? Не спеши, не считай себя в нокауте, когда ты даже не на ринге. Все это прошлое, далекое прошлое. Я инстинктивно вырулил на повороте, проскочив всего в дюйме от встречной машины, которую едва разглядел. Да, книга закрыта, и вновь ее не открыть. Кто видел, как ты вернулся в ту ночь рукоположения и прокрался – ладно, давайте будем корректны и скажем «пробрался» – в дом Консидайн? Только Всемогущий, а Он вряд ли возвестит об этом с небес. И разве ты не был радостно встречен? Был, Кэрролл. Весьма радостно. А потом, пока ты оставался в полном неведении, она взяла на себя всю ответственность, вышла замуж за Дэвигана, промолчала, жила со своей тайной. Кто поверит ей на этом позднем этапе игры, если она попытается свалить всю вину на тебя? Ты можешь себе представить, что она признается Хюльде: «Извините меня, Хозяйка, я кое-что забыла вам сказать, просто выскочило из головы, если можно так выразиться… а дело в том, что…»? На ней шаль, а снаружи идет снег. Ну и хренотень! Она никогда не пойдет на это, она слишком… слишком умна. Она знает, что это и лошадь насмешило бы. Нет, Кэрролл, не лезь в пекло. Мне понравился этот образ – он заставил меня улыбнуться. Да, ничего не говори, играй sostenuto[217] и ожидай, что будет дальше, если, конечно, что-то будет. Между тем, со своей стороны, продолжай следить за ребенком, пока он не разоткровенничается.

Я почувствовал себя немного лучше, у меня и правда отлегло от сердца, после того как я покопался в себе, и когда мы добрались до Мэйбелле, я перед лицом встретившей нас Хозяйки был полон привычного самообладания.

– Итак, ты снова дома и в безопасности, Даниэль. Время провел хорошо?

– Великолепно, Хозяйка, спасибо!

Я постоял рядом, пока он в общих чертах отчитался о нашей программе.

– Ах так, – с довольным видом повернулась она ко мне. – И он, кажется, не слишком устал?

– Я был очень осторожен, – рассудительно сказал я, поощренный ее отношением ко мне, мягким и чуть ли не любезным; возможно, Дэвиган наконец отстанет от меня.

– Ну, теперь тебе в кровать, – сказала Хюльда, беря его за руку. – Пошли. Мама делает покупки в деревня, поэтому я тебя положу. – Уходя, она обернулась. – Горячий кофе в ваш фляжка, Herr доктор.

Конечно, так долго не продлится – я всем своим нутром чувствовал, что впереди буря, но пока я ощущал себя чуть ли не членом семьи.

Глава четырнадцатая

К концу недели столбик наружного термометра пополз вверх, а в субботу, под серым и влажным небом зашевелился фён, этот мягкий, влажный невротический ветер, ненавидимый швейцарцами. В Швейцарии есть два ветра – биза, который несется с Лак-Леман[218] к Женеве и пробирает вас до мозга костей, и фён, который поднимается время от времени, дует повсюду, еще пуще, чем биза, превращая вас в промокшего сварливого сморчка, выпотрошенного и безвольного. Вокруг Мэйбелле пятна грязного снега лишили пейзаж красоты, по улицам расползлась слякоть, а с побитых сосен безостановочно закапало. Короче говоря, ужасный день, разве что вполне подходящий для нашей цели. Вне всякого сомнения, этим субботним днем все завсегдатаи «Пфеффермюле» соберутся там у очага на просушку.

Осмотрев Даниэля в то утро, я был менее склонен выполнять данное ему обещание; а вообще, если бы я знал, что за сущий ад ожидает меня тем же вечером, я бы прикрыл все это дело. Но Даниэль напомнил мне об обещании, а кроме того, у меня была своя цель в этом мероприятии. Потакая мальчику с его шахматами, я рассчитывал сегодня заполучить от него недостающую информацию. Поэтому, когда он отдохнул после Mittagessen, я посадил его в наш «универсал» и тихонько поехал. На худой конец, я мог бы сказать Хозяйке, что мы решили покататься. Что касается миссис Дэвиган, то мы почти не разговаривали. Даниэль поспал и был в своем обычном болтливом настроении, благодарный за то, что я взял его с собой, и немного взволнованный.

Теперь он уже не был на подъеме, хотя еще держался, просто появился маленький просвет – красные клетки в его крови были получше, чем когда я впервые сделал подсчет, но эти проклятые белые тельца снова атаковали его. Пытаясь как-то ему помочь, я еще более привязался к нему.

– Надеюсь, я не подведу вас, Лоуренс, – сказал он, когда машина пробиралась через деревню.

– Не думай об этом. Просто наслаждайся игрой.

– О, конечно. Я люблю хорошее жесткое соперничество.

– Жаль, что от меня так мало пользы. Одно из преимуществ возвращения домой – ты возобновишь свои игры с Дингволлом.

– Да… полагаю, – сказал он не очень уверенно.