Пески времени

Одним ноябрьским утром Меган познакомилась с обрядом перехода в иной мир. Умирала одна из монахинь, и по крытой галерее монастыря раздался звук деревянной трещотки, возвещавший о начале ритуала, не менявшегося с 1030 года. Все, кто смог откликнуться на призыв, поспешили в лазарет и опустились на колени для совершения помазания и пения псалмов. Монахини мысленно молили святых о том, чтобы помогли душе умирающей переправиться в иной мир. Чтобы обозначить момент последнего причастия, мать-настоятельница вытянула вперед левую руку ладонью вверх и нарисовала на ней крест подушечкой большого пальца правой руки.

И наконец, последовал знак собственно смерти. Сестра приставила кончик большого пальца правой руки к подбородку и легонько его приподняла.

Дочитав молитвы, сестры оставили умирающую в одиночестве на целый час, чтобы она могла умереть в тишине и спокойствии. В изножье ее кровати горела большая пасхальная свеча в деревянном подсвечнике – христианский символ вечного света.

Прислуживавшая в лазарете сестра обмыла тело и одела мертвую монахиню в сутану, черный наплечник поверх белого капюшона, грубые чулки и самодельные сандалии. Одна из монахинь принесла из сада свежие цветы, из которых сплела венок. Когда усопшую обрядили должным образом, шесть монахинь отнесли тело в церковь, где опустили на накрытый белой простыней постамент. Покойная не должна была оставаться перед Господом в одиночестве, поэтому две монахини провели с ней остаток дня и всю ночь за чтением молитв в отблесках пасхальной свечи.

Вечером следующего дня, после заупокойной мессы, монахини отнесли тело через крытую галерею на обнесенное каменной стеной монастырское кладбище, где и после смерти сестры оставались отрезанными от остального мира. Шесть монахинь – по три с каждой стороны могилы – осторожно опустили тело вниз при помощи скрученных в жгут полотен.

По цистерцианскому обычаю тела покойных предавали земле без гроба. Отслужив последнюю службу по почившей сестре, две монахини принялись осторожно закидывать тело землей, после чего все вернулись в церковь, чтобы прочитать псалмы покаяния. Трижды просили монахини у Господа о помиловании души своей сестры: «Domine miserere super peccatrice»[38].

Юная Меган часто испытывала какую-то необъяснимую грусть. Монастырь дал ей спокойствие и безмятежность, но все же что-то продолжало тревожить ее душу. Она чувствовала себя так, словно лишилась какой-то своей части, страдала от тоски, хотя давно бы уже должна была позабыть о ней, не переставала думать о друзьях, оставленных в приюте, и раздумывала о том, как сложилась их судьба. А еще она думала о мире за стенами монастыря, наполненном музыкой, танцами и смехом, от которого отреклась.

Меган обратилась за помощью к сестре Бетине.

– Время от времени такое происходит с каждой из нас, – заверила девушку настоятельница. – Церковь называет это состояние депрессией – душевным недомоганием, орудием Сатаны. Не беспокойся об этом слишком сильно. И все пройдет.

И прошло.

Однако Меган так и не отделалась от непреодолимого желания узнать, кем же были ее родители.

Глава 15

Нью-Йорк

Толпа репортеров собралась перед серым зданием нью-йоркского отеля «Уолдорф-Астория», чтобы понаблюдать за парадом знаменитостей, выходивших в вечерних нарядах из своих лимузинов и направлявшихся через вращающиеся двери в расположенный на третьем этаже большой зал. Гости съехались со всего мира.

Под вспышки фотокамер слышались выкрики репортеров:

– Мистер вице-президент, будьте так любезны повернуться в нашу сторону.

– Губернатор Адамс, позвольте сделать еще одно фото!

В отель прибыли сенаторы и представители нескольких иностранных государств, промышленные магнаты и знаменитости. Все они собрались на празднование шестидесятилетия Эллен Скотт. По правде говоря, сегодня чествовали не только Эллен Скотт, но и возглавляемую ею корпорацию «Скотт индастриз», известную своими благотворительными акциями. Один из самых могущественных промышленных конгломератов в мире включал в себя нефтяные компании, металлургические заводы, коммуникационные системы и банки. Все собранные в этот вечер средства предполагалось направить на благотворительность.

Корпорация «Скотт индастриз» имела свои интересы во всех частях света. Двадцать семь лет назад ее президент Майло Скотт внезапно скончался от сердечного приступа и бразды правления перешли в руки его супруги Эллен. За годы правления она зарекомендовала себя блестящим руководителем, под началом которого капитал корпорации увеличился почти втрое.

Большой зал отеля «Уолдорф-Астория» представлял собой огромное помещение, выполненное в бежево-золотых тонах с устланной алым ковром сценой. По всему периметру зала тянулся балкон, включавший в себя тридцать три ложи, над каждой из которых висела люстра.

В центральной ложе сидела виновница торжества, а шесть сотен гостей расположились за столами, блестевшими серебряными приборами.

Когда ужин закончился, на сцену поднялся губернатор Нью-Йорка.