Песнь феникса

– А еще так удобней подкрадываться из-за угла!

– Ну хватит стенать! Здесь вполне терпимо.

– Угу. Только душновато и пахнет странно. Как думаешь, что могло здесь обжиться за столько лет?

– Крысы. Полчища крыс и насекомых, полагаю. Но нам они не страшны. Наоборот, если вдруг заплутаем, чего, в принципе, не должно произойти, и у нас кончатся припасы, мы сможем их зажарить и съесть.

– Насекомых?!

– Ну что ты. Крыс, конечно.

– А разве здесь можно разводить костер? Мы же угорим.

– Вентиляционные ответвления были сделаны на совесть. Нам нечего опасаться, кроме твоих истерик.

– Не бывает у меня никаких истерик!

– Ну да.

– Серьезно, я спокойнее каменной гаргульи!

– Конечно.

– Да я сама умиротворенность!

– Естественно. Может хватит уже валяться в песке и выть? Пойдем уже?

Пифия вздохнула, принимая протянутую Рикнакой руку.

– Пойдем.

Господин Роутэг неспешно шел по узкой лесной тропке. По обе стороны от нее выстроился такой частокол из разлапистых елей и других совсем незнакомых растений с длинными шипами, что свернуть с тропы решился бы разве что сумасшедший. Старые деревья крепко переплелись, и над головой образовался зеленый свод, практически не пропускающий сквозь себя солнечный свет. Под ногами мягко пружинил толстый ковер из пожелтевших иголок. Дорога змеилась тонкой лентой, все больше создавая гнетущее впечатление. Все правильно. Все так и должно быть. Незваных гостей здесь не жалуют, и они должны понимать это, приближаясь к цели.

Он знал, что пока еще тропа относительно пологая, но скоро станет круче, и идти по ней будет труднее. Издалека маг видел и густой ельник, и небольшое плато у подножия огромной скалы, которое он опоясывал. А с другой стороны было море. Настоящее, огромное, необъятное и совершенно неописуемое… Ему уже приходилось здесь бывать. Однако в этот раз путь назад был отрезан. В этот раз он мог пройти только в один конец. С тропы не свернуть – только вперед.

Спустя еще некоторое время впереди забрезжил свет. Идти сразу стало легче, и он позволил себе чуточку ускорить шаг. На широкое круглое плато, сплошь поросшее высокой травой, оплетающей ноги, он вывалился, подслеповато моргая, и ощутил такой прилив сил, будто действительно только что выбрался из склепа. Напротив него возвышалась пещера с черным провалом входа. Теплый ветер доносил издалека едва слышный шум прибоя. Жаль только, отсюда моря видно не было, хоть он и забрался довольно высоко, – мешали вековые ели, окружавшие поляну плотным кольцом, словно неподкупные стражи. Они росли, так плотно прижавшись друг к другу, словно их специально высаживали… и даже слегка наколдовали, чтобы деревья прижились. не погибнув в тесноте.

После темноты лесного прохода плато казалось сказочно прекрасным. Низко стелющиеся облачка расписали его причудливыми движущимися пятнами-тенями, делая траву попеременно то темно-зеленой, то изумрудной, яркой и как будто сверкающей в солнечных лучах. Бабочки без конца мельтешили из стороны в сторону, кружась в своем безмятежном танце.

Над головой стремительно проносились ласточки, с пронзительным писком заходя в крутые повороты. Удивительно было следить за их полетом. За молниеносными и удивительно точными движениями, стремительной сменой направления. Ян какое-то время завороженно за ними наблюдал. Недолго, правда. Ровно до тех пор, пока под ногой у него не раздался неприятный хруст. Мысль о том, что это могла быть просто какая-то не слишком везучая улитка ни на секунду не закралась в его голову – хруст был уж слишком характерный. Он нагнулся, немного пошуровал в высокой траве и извлек на свет божий обгорелую кость. По виду и размеру – явно человеческую. Нельзя сказать, что находка привела его в восторг. Маг сморщился и отбросил ее подальше.

В самой середине плато возвышался небольшой валун с плоским верхом (примерно по пояс взрослому мужчине), неизвестно откуда здесь взявшийся. Создавалось впечатление, что его специально сюда принесли. Но для чего? И кому это было нужно? Ян усмехнулся, позволяя давним воспоминаниям на мгновение увлечь его в прошлое. Тогда все было иначе. Тогда он появлялся здесь куда чаще. И голова его не была забита таким количеством нерешенных задач.

Ян неспешно подошел к пещере, коротко свистнул и, нашарив на земле маленький камушек, запустил его в темноту. В пещере что-то недовольно завозилось. Маг зашвырнул еще пару камушков и спокойно отошел к валуну, уселся на него, свесив ноги, и принялся ждать. Копошение приближалось.

– Ян Роутэг, это ты что ли, песий сын, удумал со мной шутки шутить?! – наконец гневно раздалось из темноты.

Маг рассмеялся.

– Ну я это, Лазурин, я. Выползай уже, поболтаем. Ты кости свои старые на солнышке прогреешь.

– Молодые у меня кости! – обиженно сообщил голос. – Нет, ну а если б я сразу из пещеры огнем дыхнул? У тебя вообще ума нет?

– Есть у меня ум. И я им хорошо понимаю, что просто так, ни за что ни про что, ты кого ни попадя огнем палить не будешь. Да и запах мой ты не мог не узнать. Выходи давай, кому говорю.