Песнь ледяной сирены (СИ)

Она была так близко… Эскилль смотрел на ее порозовевшие губы – приоткрытые, будто ждущие поцелуя. И все же что-то его останавливало.

Аларика все поняла – по его взгляду, по нерешительному отчуждению. Улыбнувшись, бросила:

– Увидимся завтра.

И выпорхнула из комнаты – уже не дикое пламя, но свободолюбивая птица с огненными крыльями. Эскилль прислонился спиной к закрывшейся двери, с выдохом коснулся ее затылком.

Вот же оно, его личное счастье, которое в своих мыслях он давно уже похоронил. Протяни руку и возьми, не боясь ни обжечь, ни обжечься.

Он понимал источник своих сомнений, но решительно не понимал самого себя. Не понимал, отчего в голове звучит одна и та же мелодия – хрустальный переплет чарующих нот. Отчего думает о той, кого рядом нет – и никогда больше не будет.

Невозможно влюбиться в ту, что видел лишь однажды.

Ведь так?

Глава пятнадцатая. Полярная Звезда

Полярная Звезда оказалась высокой, словно выточенной изо льда, башней, что шпилем упиралась в набухшие снегом облака. Ведомая метелицами, Сольвейг парила на головокружительной высоте, и потолок неба казался куда ближе, чем земля. Наверное, не лишись она голоса, сейчас бы вопила от страха, не переставая. Сердце ее точно собиралось в любой момент выскочить из груди.

Путешествие закончилось, когда сестры-метелицы впорхнули на балкончик с перилами – ажурными, точно узор на окне. Задыхаясь, Сольвейг прижалась к стене башни – на тонкую вязь перил она надеяться не стала. Сестры-метелицы только посмеивались над ее страхом высоты – который, к слову, обнаружился исключительно в момент полета. Однако стоило сказать, что не всем людям – или сиренам – вообще доведется узнать, что в мире существует подобная высота. Подобные мысли успокаивали мало, однако совсем скоро страх вытеснил восторг. Сольвейг была так далека от привычного ей мира в Полярной Звезде, башне духов зимы. Тех, в чьих силах помочь ей отыскать Летту.

Сольвейг представила, как несколько дней спустя (а может, и недель – кто знает, сколько времени уйдет на пошив снежных платьев?) они с Леттой будут сидеть у камина с саламандрами в их домике, который старшая сестра приведет в порядок своей Песней, и как она будет рассказывать о своих приключениях в Полярной Звезде…

Не сразу Сольвейг вспомнила, что ничего и никому больше не расскажет. Ледяная сирена понуро опустила голову, и тут же победно вскинула ее.

Она всегда может сыграть.

Под смешки сестер-метелиц Сольвейг наконец отлепилась от стены, за ними вошла внутрь башни через тонкую – и ледяную на ощупь – балконную дверь. Спускалась по витой лестнице под аккомпанемент рождаемых в голове аккордов. Тревожная мелодия, что означала проникновение Дыхание Смерти в их дом, достигала взрывной кульминации – похищение Летты. Музыка печальная, минорная – воплощенное в нотах одиночество и тоска по сестре – сменялась восторженным мажором, полетом Сольвейг в Полярную Звезду. Теперь, когда страх высоты ушел (Сольвейг ведь больше не нужно было воочию наблюдать, как сильно она отдалилась и от земли, и от крон елей), в ее крови плескалась эйфория.

Правда, ликование утихало тем быстрее, чем больше ступенек оставалось позади. Лестница спиралью лежала вдоль залов башни, и дверь, ведущая на каждый из ярусов, была закрыта – ни малейшей щели, чтобы подглядеть, что ждало Сольвейг там.

Сестры-метелицы, что не знали усталости, летели вперед. Шумно переговаривались, на Сольвейг внимания не обращая. Самое обидно, она его обратить на себя не могла: рядом не было снега, на котором можно было писать, а для того, чтобы потянуть за рукав снежной шубки или тронуть за плечо духа зимы, она была недостаточно шустра. Точнее, сестры-метелицы были слишком быстры и неуловимы… как и полагается ветрам.

Стены башни оплетало ледяное кружево – словно вьющийся по городским стенам огненный плющ. Сольвейг, не удержавшись, на бегу коснулась узора рукой. И впрямь, ледяное. Может, своим дыханием его нарисовала Белая Невеста? Сердце, и без того измученное происходящим с ней, снова затрепетало. А что же Хозяин Зимы? Он тоже здесь? Неужели Сольвейг доведется увидеть властителей Крамарка?

«Вот глупая. Я всего лишь нанятая метелицами швея, – укорила она себя за тщеславие. – Все, что мне нужно: сшить снежные платья как можно скорей и потребовать от метелиц их плату».

Их пути сейчас наверняка разойдутся. Не станут же духи зимы стоять у Сольвейг над ухом, пока она не сделает последний стежок. Когда Сольвейг закончит работу, она даже не будет знать, где их искать… и как назвать тех, кого именно она ищет. Наверняка они – не единственные сестры-метелицы на всем Крамарке… и во всей заоблачной Полярной Звезде.

Сольвейг остановилась. Дождалась, пока раздраженные духи зимы, что успели улететь на несколько ярусов вниз, заметят пропажу и вернутся. Подышала на онемевшие от полета на морозном воздухе руки и попыталась написать что-то на оледеневшей стене. Вышло не очень удачно. Тогда она просто нацарапала ногтями слово «имя».

– Что она хочет от нас? – осведомилась младшая метелица.