Песнь моряка

Радио на камбузе перехватило очень интересные радиограммы, сообщил им Грир, от корейского плавучего рыбзавода, который идет с острова Миддлтон. В этом радиообмене было достаточно английских слов, чтобы Кармоди навострил уши и кое-как разобрал, что рыбзавод вызывает свою эскадру. Им велено прекратить ловлю и привязаться, при этом быстро-быстро выдраить все до гребени матери, потому как к ним прям сейчас едут из Сеула большие дипломаты и капитан устраивает прием, как полагается. Грир не сомневался, что они скоро поменяют курс и пойдут им навстречу.

– Кармоди обожает вламываться на приемы.

После чего за спиной Грира в том же люке появился Кармоди и приказал прямо противоположное: лечь в дрейф, полный стоп и начинать ярусный лов здесь и сейчас.

– Раскатать снасти, будем ловить треску.

Айк обрадовался приказу, несмотря на то что ни у кого на борту наверняка не было даже временного разрешения на ловлю трески в этом районе, не говоря уже о квоте и консигнации. Сначала они, чтобы не рисковать, выбросили ядро с сигнальным буем, затем, насадив на несколько лесок наживку, стали стравливать их с барабана. Приятно было встряхнуться и выйти из туристского режима – размять мускулы и немного вспотеть. Но после пары хороших выборок, как раз когда они нащупали глубину и вытащили нескольких терпугов, Кармоди, хлопнув в ладоши, объявил, что хватит.

– И так много. Скатать снасти, готовность на полный вперед. – Оказывается, ему нужны были только терпуги – для подарка корейцам, которым запрещалось ловить как раз в тех водах, где водится эта колючая рыба. – Узкоглазые их любят. Преподнесем в честь знакомства.

– В смысле «продадим», мистер Кармоди? – решил уточнить Нельс.

В отличие от своего единокровного брата, Нельс Каллиган был юношей серьезным и уравновешенным, он еще питал надежды скопить денег, чтобы в один прекрасный день купить несколько акций в лодочно-квотном предприятии. И хотя Кармоди платил ему понедельно, а не процент от выручки, Нельс тем не менее переживал, что они не дома, не ловят серьезную рыбу и не зарабатывают серьезные деньги.

– Нет, Нельс, в смысле «подарим». «Будь посланцем доброй воли» – девиз Кармоди. «Пусти свой хлеб по водам и тра-та-та». – Он многозначительно подмигнул Вилли. – Они же любят эту корявенькую рыбку. Я рассчитываю, что по такому случаю они пригласят нас на борт.

Зная Кармоди, все рассчитывали на то же самое. Они решили оставить ядро на дне и поставить на вибратор – вдруг, пока они будут развлекаться, попадется что-нибудь красивое и загадочное. Кроме того, голоса в радиорубке становились с каждой минутой все более захватывающими и интересными. Они пошли на сигнал рыбзавода, три четверти, полный вперед. И как раз успели переодеться, когда в поле зрения появился остров Миддлтон. Кармоди приказал в честь дипломатической миссии поднять флаги. Он хотел повесить на самый верх «Юнион-Джек», но Вилли была против:

– Это как если бы я техасской Одинокой Звездой стала махать.

У них не было ни звездно-полосатого, ни аляскинского ковша с Полярной звездой, так что, не придумав ничего лучшего, они вывесили в качестве флага своего государства школьную футболку Арчи Каллигана. Он привязал ее за рукава к антенне море-небо, и выцветший буревестник затрепетал на ветру.

Они не знали координат плавзавода, но вокруг было достаточно признаков готовящегося празднества. Ракеты, вспышки звезд, розовые и красные фосфористые фонтаны складывались на вечернем горизонте в пятнистый ореол, и Кармоди порулил вручную к этому сиянию. В первый раз Айк получил возможность оценить, на что способны эти новые турбомагнитные моторы, когда идут на полной скорости. Как на гоночной лодке, только без грохота. Ветер и брызги неслись навстречу с такой яростью, что невозможно было, находясь на палубе, смотреть вперед без защитных очков, зато можно было бы кататься на водных лыжах по стальной поверхности, рассекая вниз от оснований стрел. Остров Миддлтон располагался в добрых семидесяти километрах в сторону моря от бухты Контроллер, пятьдесят миль, но от того, как они смотали ярусные снасти, и до того, как сбросили обороты двигателя на достаточно вежливом расстоянии от плавзавода, прошло меньше двух часов. Как минимум двадцать пять миль в час: быстро – для любого судна, а для рыбацкой лодки – феноменально.

Корейский плавзавод представлял собой железное морское чудище размером с футбольное поле. Формой он напоминал помятый железный ящик, в каких когда-то смешивали цемент, – низкий, плоский и немного скошенный на концах. Единственным признаком, по которому нос отличался от кормы, была заваливающаяся надпись «Морская стрела» и стрелка, нарисованная под буквами. Стрелка, надо думать, смотрела вперед.