Песнь моряка

Стюбинс сказал «нет». Физиономия спрыгнула с экрана, тот опять почернел и покрылся графической разверткой «Нав» из мигающих координат. Этот режим всегда напоминал Стюбинсу закодированные финансовые отчеты, скользящие по экранам фондовых бирж, – тайные цифры и знаки, доступные пониманию только привилегированной элиты. Стюбинс плюнул в экран огрызком потухшей сигары. Эти цифры много чего значили для жабьего помощника Сингха и его навигационной команды, которая сидит там, внизу, и нянчится в полутьме со своими перфошаблонами, но для него они значили только то, что они не значат ни хрена вообще. Он еле-еле наловчился управляться с этим старомодным «Лоранавом». Притом что там были данные только по трем координатам: две фиксированные точки на уровне моря и третья – ты сам. Этот же новый навигационный чип оперировал еще как минимум двумя сигналами – от придонного бакена и от небесного глаза. Специалисты по графике «Нав» утверждали, что легко нарисуют курс со дна Алеутского желоба до самого высокого ледяного пика Нептуна, не задев ни одного сучка затопленного дерева и ни одного отростка заблудшего астероида. М-да, Герхардт Стюбинс и без них ни разу не таранил такие препятствия. Будучи яхтсменом, он всегда следил, не мелькнет ли знак потонувшего дерева или пня: короткий проблеск нестойкого вихря среди ровной пены, кривой желоб в звездном свете, – а что до астероидов, то они были ему до жопы портовой крысы. Где астероиды, а где мореходство? Фантазии для продвинутых игроков в звездные стрелялки, если кого-то интересует его мнение, неизбежный этап на пути превращения маленьких мудаков в больших. А самый большой среди них – Сингх. Начать с того, что у мудака денег – как куриного дерьма. Он рос, болтаясь среди самых крупных звезд и звездных стрелялок, которые только могла предложить Индия. Для Абу Джа Сингха эта лодка наверняка была подобием какой-нибудь третьестепенной трехмерной игры из тех, о которых Стюбинс разве что слышал, только шикарнее. Больше зама, больше переменных. Сингх принадлежал к элитному звездному игровому клубу из Нью-Дели, члены которого обитали по всему миру и соединялись друг с другом каждое воскресенье в одиннадцать утра по Гринвичу с религиозной точностью. Один Господь смог бы уследить, во что они там играли за своими тумблерными щитками и шлемами, – но даже Он вряд ли заинтересовался бы настолько, чтобы следить подолгу.

Экран снова озарился физиономией.

– Поприветствуйте их, мистер Стюбинс. Попытайтесь им объяснить, что наша задача значительно упростится, если они остановят это свое эллиптическое кружение.

– Может, это стоит объяснить вам, мистер Сингх? Вы лучше разбираетесь в технических терминах…

– Это ваши друзья, мистер Стюбинс, и ваши проблемы, – был ответ экрана. После которого он прыгнул обратно к графикам и скользящим цифрам.

Мелкий напыщенный мангуст, подумал Стюбинс, он слишком много обо мне знает. Знает, как пить дать, где я соврал. Наверняка уже добрался до Левертова. Значит, так тому и быть, тушеный мозг Стюбинс, старый ты мошенник, ты уже история, теперь уж точно… Он потянулся к нактоузу за ручным микрофоном.

– Ахой, «Кобра», – мрачно крикнул он. – Это «Чернобурка».

Ответ пришел к нему по водам с отчетливым британским акцентом:

– Вы в том уверены? – Это немного подняло ему настроение.

– Отставить кружение, «Кобра», и ложитесь в дрейф, чтобы мы могли подойти ближе.

– Мы бы рады подчиниться, «Чернобурка», – пришел ответ. – Всей душой. Но мы не можем отставить ни эту хрень, ни какую вообще! – То был Майкл Кармоди в чем-то вроде майларового мешка до подмышек. Бильярдный шар его головы сиял под прямыми лучами солнца, а кричал он сквозь пластиковый стакан с пробитым дном. – Мы уже три часа заняты этим скотством, как белка в колесе! Боюсь, как бы у экипажа мозги не поехали!

Блондинка рядом с Кармоди весело замахала рукой:

– Добрый день, мистер Стюбинс. Вилли Хардести? Жуть до чего мы вам всем рады.

Две другие запеленутые в мешки фигуры согласно подтвердили. На палубе за их спинами валялось нечто и пыталось подняться. Стюбинсу оно напоминало рухнувшую ярмарочную палатку.

– Добрый день, мисс Хардести… Капитан Кармоди. – Они уже были достаточно близко, и он отложил микрофон. – Что же привело вас к такому бедственному положению, люди, если не секрет?

– Карающий Всемогущий, – объявил один мешок.

– Я бы не стала заходить так далеко, Арч, – поправила его блондинка. – Как по мне, так это больше похоже на Превратный Перст Судьбы.

– Сбавьте тон, оба, – приказал Кармоди. – Это была в некотором смысле эксцентричная гроза, мистер Стюбинс. Молния вызвала скачок напряжения и выбила всю нашу электронику.

Из-под нактоузного компаса опять выскочила физиономия, еще более жабья, чем всегда на этом крупном плане.