Песнь моряка

– За последние тридцать шесть часов в радиусе двухсот пятидесяти километров от этой точки не зарегистрировано ни одной грозы. Боюсь, ваши друзья пьяны, мистер Стюбинс, либо что похуже. Весьма жаль, что они не могут контролировать свое судно. Передайте им, что мы не можем идти на риск столкновения. Они должны добраться до нас сами.

– Вы можете спустить шлюпку? – крикнул Стюбинс через воду.

– Отрицательно, – ответил Кармоди. – Шлюпочный отсек заблокирован, как и все вообще, иначе мы давно добрались бы до берега, бросив это чертово корыто решать свои проблемы, пока не взорвется. Не хотелось бы вас беспокоить, но, боюсь, вам придется нас отсюда забирать.

– Абсолютно невозможно, – сообщила жабья физиономия. – Оба катера ушли на север искать морского льва, как это надлежало сделать и нам. Мистер Стюбинс, проинформируйте ваших друзей, что, поскольку у нас нет возможности подойти, самое большее, что мы можем сделать, – это сообщить их координаты ближайшему пункту Береговой охраны. Это их обязанность. Наша, мистер Стюбинс, – возвращаться в порт и ждать указаний. Передайте, пожалуйста, эту информацию и подготовьтесь к повороту.

И дальше сносить эту бородавчатую мерзость было невозможно.

– А ты знаешь, лупоглазый жабеныш, – взорвался Стюбинс, – что запрещается оставлять людей на аварийном судне? Это противоречит морскому праву! ООН начнет расследование.

Физиономия зримо изумилась такой угрозе. Она отвернулась, чтобы проконсультироваться с кем-то за пределами экрана, потом вернулась обратно.

– Они могут до нас доплыть…

– Они могут утонуть!

– У них есть спасательное оборудование.

– Их может снести! И среди них леди!

– Ну что вы, спасибо, мистер Стюбинс. – Ущипнув стеганый майлар у себя на бедрах, Виллимина присела в реверансе. – Когда-то в Техасе я плавала за университетскую команду «Тигров», но спасибо за такой хороший старомодный комплимент.

Айк к этому времени добрался от носового наблюдательного пункта до рулевой рубки.

– Что происходит?

– Игра, – прошептал Стюбинс, прикрыв рот рукой. – Кажется, Абу Жаба Сингх сообразил, что мы обманули его насчет Левертова. Он собрался назад. Говорит, мы не можем подойти к ним ближе, и у нас нет катеров.

– А как же «зодиак»?

– Исключено! – Видимо, физиономия подслушала шепот из-под рук. – Соприкасаться хрупким надувным материалом с движущимся металлом? Слишком опасно. Я не позволю никому из команды идти на такой риск.

– Я пойду, – сказал Айк.

– Разумеется, мистер Саллас. Мы все наслышаны о вашей отваге. Но должен вас заверить, что я в то же время не намерен рисковать последним бортовым плавсредством, мистер Саллас. Это также противоречит морскому праву.

Физиономия ждала. Стюбинс тоже. Айк уступил, беспечно пожав плечами.

– Тогда, наверное, им придется плыть, – сказал он. Подмигнул Стюбинсу и направился обратно на нос. Оказавшись у другой переборки, куда не доставала нактоузная камера, он обернулся. – Где он? – спросил одними губами. Стюбинс непонимающе моргнул. – Плот, – так же беззвучно сказал Айк, потом стал делать знаки руками, как в карточной игре. – Скажите… мне… где… он!

– А-а! – В груди у Стюбинса что-то гулко хмыкнуло. – До свиданья, мистер Саллас. До встречи на уровне тройка. Приход на трех тузов и двойку! А дверь – натуральный блэкджек.

Айк прошептал:

– Ясно, – и рванул к ближайшему люку.

Стюбинс невинно улыбнулся нактоузной физиономии.

– Покерный янки-сленг, – объяснил он. – Означает «на следующем круге повезет больше». Но знаете что, Сингх: настало время регламента. Вы можете доложить о нарушении субординации, если это ваша обязанность, поскольку вы здесь начальник, но будь я проклят, если заставлю этих ребят прыгать в воду. Вам придется подняться сюда самому и взять это на себя. Таково мое последнее слово.

Физиономия запротестовала, но Стюбинс повернулся и зашагал прочь, к кормовому поручню, – руки сложены, спина прямая. Экран о чем-то взывал к этой жесткой спине, но в конце концов сказал:

– Гнусный фигляр! – и переключился обратно на меню зонара и цифры.

Большое тиковое колесо продолжало мелко и точно поворачиваться вперед-назад, хотя ничьи ладони больше не касались полированных рукоятей.

Айк скатывался вниз по узким трапам, не притрагиваясь почти ни к чему, кроме гладких поручней. В коридоре третьего уровня толпилось куда больше народу, чем можно было ожидать так глубоко под палубой. Все были весьма заняты, все при деле, все носились от двери к двери и по коридору с передатчиками, эскизами и стопками пленочных коробок. Жутковато, подумал Айк: люди заняты своими делами, такие собранные, такие крутые в этих своих сине-белых костюмчиках, их не интересует, что там, наверху. На ум пришли старые боевики про Джеймса Бонда и таинственные легионы, которыми всегда умудрялся окружить себя очередной архимерзавец: они состояли из солдат – бравых, бойких, бодрых, но не совсем людей. И они никогда не обращали внимания на героя, пробирающегося в своем грязном штатском сквозь их кипучую форменную деятельность.