Песнь о крестовом походе против альбигойцев

«Тогда не только что Бокер — весь мир предастся вам!»
И рек Монфор: «Совет хорош. Я отомщу врагам.
Клянусь, что скоро весь Прованс[551]

падет к моим ногам!»Своей гордыни не тая, граф так сказал другим:
5 «Внимая пастыря речам, достойным и благим,
Я повелю Тулузу сжечь; пожрут огонь и дым
Сей сброд!» И так сказал Тибо: «Я ни гроша не дам
За тех, кто вводит нас в обман, за тех, чей путь не прям.
Дотла сей город разорив, устроив там погром,
10 Мы впредь уж будем без помех владеть своим добром».
«А я, Тибо, — сказал тут Ги, — вас назову лгуном,
Ведь вы готовы целый мир перевернуть вверх дном.
Предай граф жаркому огню в Тулузе каждый дом,
Оставь в живых из горожан лишь только треть притом,
15 И то спокойно и легко ему не править там».
«Достойный Ги! — сказал Фери. — Я волю дам словам
И всё, что думаю, скажу. Коль скоро город сам
Столь пышно будет процветать, как мы сегодня зрим,
То цвет и силу потерять придется нам самим.
20 И то, сколь горя и обид досталось их сердцам,
И то, сколь бед мы принесли их братьям и отцам,
Вовек тулузцам не забыть. Когда подмога к ним
Придет в свой час, и граф другой, что ими столь любим,
Вернется в город, злом за зло они отплатят нам.
25 Скажите, кто мудрей змеи? Суля успех делам,
Змея крестьянину рекла:[552] “Пока мы дружбу длим —
Не бойся жала моего. Но гнев неумолим,
Удар мой верен, и на зло я отвечаю злом”.
«К чему сей спор? — сказал Фуко. — Тот, кто твердит о том,
30 Что мы звон золотых монет превыше чести чтим
И ради денег и богатств Тулузу разорим,
Готовит рыцарям Креста крушенье и разгром.
Лишится граф последних сил, коль все пойдет на слом.
Но если, город пощадив, забудет о былом,
35 То сможет дать жестокий бой испанским королям![553]»
Меж тем уж скачет Аймерик по рощам и полям,
С друзьями делит он ночлег, хлеб делит пополам.
С охранной грамотой в руках, как бедный пилигрим,
Покинул город Аймерик, своей звездой храним.
40 На горожан же страх напал, что был неодолим.
Что горожанам в этот час могло прийти на ум?
Народ и знатный, и простой, был скорбен и угрюм
И ждал, печали не тая, когда же грянет гром.
Столь был жесток Симон Монфор, клянусь святым Крестом,
45 Что повелел он сей же час гнать горожан гуртом
В Нарбоннский замок. На лугу и на дворе пустом
Всю ночь тулузцы провели под ветром и дождем —
Так гостю позднему не рад хозяин-нелюдим...
Лишь солнце озарило мир сияньем золотым,
50 Идти в Сен-Пьер-де-Кюизин[554] гонцы велели им.
Клянусь, на жизненном пути их ждет немало ям!
Когда же толпы горожан, явившись в Божий храм,
Спросили, верно ли, что челн прибило к берегам
И граф не станет никого считать своим врагом,
55 То был законником одним такой ответ реком:
«Сеньоры, граф весьма сердит, ведь от него тайком
Примас вам милость обещал[555]. Клянусь, ни о каком
Участье Церкви речи нет. Граф вас прибрать к рукам
Не даст ни Церкви пресвятой, ни черным клобукам.
60 Напротив, графу вы должны предаться целиком,
Тогда и граф вам присягнет. Кто к дружбе с ним влеком,
Впредь не рискует ни собой, ни полным кошельком.
Вам не грозят ни плен, ни смерть. Но никого силком
Граф не удерживает, нет. И тот, доверья в ком
65 Нет ни на грош, кто был бы рад щедротам не таким,
Пусть тотчас же уходит прочь». Сказали все: «Хотим
Мы знать, кто ныне судит нас, воздав не по грехам?
Какой предатель и злодей в угоду чужакам
Отбросил право и закон, как будто старый хлам?»
70 И так сказал один барон, перекрывая гам:
«О, дайте мне охранный лист, клянусь, я все отдам
За право, смерти не боясь, покинуть сей Содом!»
Однако в графский каземат попал он тем же днем,
И вовсе не из серебра повисла цепь на нем.
75 Тулузцы, плача и скорбя, поникли под ярмом,
Весь люд, пав духом, пребывал в смятенье роковом,
Моля, чтоб Бог помог.