Песнь о крестовом походе против альбигойцев

Господь Тулузу защитил, ведь благ Святой Закон;
Всем миром правит Царь небес и правду видит Он!
Однако, встав на ложный путь, стремится граф Симон
Взрастить победу и успех не из благих семян.
5 Он кривду хочет защитить, гордыней обуян.
Вот граф при шлеме и в броне явился к брату в стан.
На Ги он грозно посмотрел, скажу вам не в обман,
И так воскликнул: «Милый брат! Клянусь, гнилой каштан —
Вот сброду здешнему цена. В Тулузе нету стен,
10 А вы взять город не смогли, что стал гнездом измен».
«О брат, — Ги графу отвечал, — в упреке есть резон,
Однако, как ни посмотреть, с каких ни взять сторон,
Казалось всем, что в город сей войдем мы без препон
И верх над недругом возьмем, имея четкий план.
15 Я в город ввел свои войска, от алой крови пьян,
Но встретил яростный отпор. Ни наших лиц, ни спин
Враг не щадил, имея тьму лопат, мотыг, дубин...
Вот так-то эти наглецы нам заплатили дань!
Сеньор, спросите у людей, какой нам бой был дан
20 И много ль марок серебром всяк получил вдогон.
Подобной не было резни с начала всех времен,
И в доказательство тому, что не вотще рожден,
Любой из нас бы предпочел стать пищей для ворон,
Болезнью тяжкой заболеть, чем тот терпеть урон».
25 «Стыдитесь, Ги! — воскликнул граф, избрав суровый тон. —
Как вышло так, что нищий сброд изгнал баронов вон?
Пускай меня покинет Бог, что мною в битве зван,
Коль я в Тулузу не войду, коль разобью свой стан
Не там, куда в базарный день привозит снедь виллан».
30 «Не богохульствуйте, сеньор! — вскричал сеньор Ален. —
Ведь клятвы разлетятся в дым иль, как роса полян,
Иссякнут, если правды свет рассеет лжи туман.
Тулузцы яростны в бою. Столь тверд их бастион,
Что нам, клянусь святым Петром, крепящим Божий Трон,
35 По меньшей мере до зимы с коней не снять попон,
Не отдохнуть до Рождества, попавши в сей капкан».
Вблизи Тулузы собралось без счета христиан.
Главою воинства того был кардинал Бертран,
При нем — монахи в клобуках, с Псалтырью капеллан,
40 Епископ с митрой и жезлом и весь тот лживый клан[598]

.И так воскликнул кардинал, пятная честь и сан:
«Наш Царь и Пастырь Иисус, пресветлый Божий Сын,
Велит вам в схватке не щадить ни женщин, ни мужчин,
Дабы из жителей сих мест не спасся ни один.
45 Тулуза — скопище грехов, сей город обречен,
Здесь жаром адского огня всяк житель прокопчен,
Средь них — само исчадье Зла, Тулузский граф Раймон.
Пощады сим бунтовщикам не будет и в помин,
И за церковными дверьми сразит их паладин;
50 А тот, кто графа их убьет, что к чадам Зла причтен,
Блаженство вечное вкусит, от вечных мук спасен.
Клянусь, тулузцы хуже псов и злее сарацин,
А я ни разу не солгал, доживши до седин».
Сойдя с прекрасных скакунов, заполнив дол и склон,
55 Французы встали как стена. С начала всех времен
Столь дивных войск не видел свет. Всяк герб был золочен,
Блестела конская броня и раздавался звон
Тех колокольцев золотых, подобных сотне лун,
Что на подгрудном ремешке нес боевой скакун.
60 От криков пошатнулась твердь и дрогнул небосклон!
Приник к бойницам и зубцам нарбоннский гарнизон,
Уже заполнили стрелки и башню, и балкон.
Однако город не дремал, врагами окружен.
Взамен разрушенной стены был вал сооружен,
65 Там встали лучшие бойцы из боевых дружин,
Чтоб камни мощные метать и бить врага с куртин.
В Тулузе всякий, стар и млад, надел из кож кафтан...
На их рогатины идти не стал бы и кабан,
И дикий лев бы не посмел! Пал духом весь Нарбонн,
70 Увидев стяги и гербы, ведь на шелках знамен
Горели алые кресты[599], видны со всех сторон.
Тулузец, будь же начеку! Сулит немало ран
Растяпе меткая стрела. Уже огромный чан
Стоит у каждой из бойниц, уже видны очам
75 И стрелы в чанах тех больших, похожих на колчан.
Но горожане сознают, что город им вручен;
Кто взял отточенный топор, кто пикой оснащен,
Здесь дело есть для них самих, для их детей и жен,
Здесь каждый с ношею спешит, камнями нагружен;
80 В больших корзинах — валуны, оружье горожан,
А камень, годный для пращи, кладут в отдельный жбан.
А что же делают бойцы, коих привел норманн?[600]
Французы строятся в ряды, одев железом стан;
Звучат их горны и рога; сигнал к атаке дан.
85 Вот-вот на землю хлынет кровь, раздастся первый стон,
Всяк встретит смерть лицом к лицу, поймет, зачем рожден...
Так пусть же в битве роковой, как было испокон,
Бог будет с тем, кто прав!