Песнь о Роланде. Коронование Людовика. Нимская телега. Песнь о Сиде. Романсеро

В Кордове жил Абдерра́мен,[491]
Жил богато и беспечно,
И считал, что христиане
Будут данниками вечно.
Каждый год им надлежало
Отдавать, не прекословя,
Сто и восемьдесят лучших
Девушек из всех сословий.
Раздавал их Абдеррамен
Маврам, что ему подвластны.
Но однажды он услышал:
«Ожидаешь ты напрасно
Дань, которую взимают
С христиан. Дурные вести
К нам дошли: король Рамиро
С королем Гарсией вместе
Перебили наших мавров,
Дань платить им отказались.
Их последовал примеру
Граф Кастилии Гонсалес».
Абдеррамен в сильном гневе
Созывает пеших, конных,
Собирает войско мавров,
До зубов вооруженных.
Во главе свирепых полчищ
Он в Кастилию ворвался
И, творя в ней беззаконья,
Над народом издевался:
Если видел, что от веры
Не хотят отречься люди,
То мужчин казнил немедля,
Вырезал у женщин груди.
И услышал дон Рамиро,
Что творится дело злое.
Был отважным королем он,
Стал войска готовить к бою.
Об огромной силе мавров
Не имел он представленья,
Но когда на холм поднялся,
То увидел в изумленье,
Что конца и края нету
Этим полчищам безбожным
И что, сколько ни старайся,
Сосчитать их невозможно.
Испугался дон Рамиро,
И в Симанкас отступил он,
Там с поспешностью великой
Два посланья сочинил он.
И король Гарсия вскоре
Получил его посланье,
Получил и граф Гонсалес
И узнал, что христиане
Терпят муки и невзгоды,
Что пылают мавры злобой.
Прочитав посланья эти,
В путь они пустились оба.
Но, прибыв на место встречи,
Пали духом в миг единый:
Приходилось двести мавров
На бойца-христианина.
Увидав, что мавры близко
И страшась их силы грозной,
Так сказал король Рамиро:
«Совещаться нам уж поздно.
Я по совести скажу вам:
Тут советы не помогут,
И одно мне остается —
Возносить молитвы к богу.
Остается уповать мне
Не на силу и отвагу,
А на святость и величье
Преподобного Сант-Яго.
Ибо в истинную веру
Обращал моих людей он
И покоится в том месте,
Коим я теперь владею.
На моей земле Сант-Яго
Чудеса творил когда-то,
И его я объявляю
Королем, чье имя свято:
Отдаю ему богатства
И людей моих, а также
Жизнь и честь мою, в надежде,
Что он помощь мне окажет».
И сказал Фернан Гонсалес,
И сказал король Гарсия:
«Есть другой святой, и тоже
У него большая сила.
В нашу землю он положен,
Сан-Мильян зовут святого,
Под его защиту встанем,
Чтоб спастись от мавра злого».
Ночь прошла, и утром вышли
Короли и граф на битву.
Перед тем как дать сраженье,
Вознесли они молитву.
У святых они просили
Быть щитом их и опорой
И давали им обеты,
Устремляя к небу взоры;
Опустившись на колени,
К небу руки воздевали.
Видя поднятые руки,
Мавры радоваться стали.
«Христиане нам сдаются»,—
Так неверные решили.
Но вскочили христиане,
В бой отважно поспешили,
И тогда два кабальеро
В гущу врезались сраженья,
Красота коней их белых
Вызывала удивленье.
Вместе с войском христианским
Два отважных кабальеро
Гнали мавров и разили
Их направо и налево.
И от них бежали мавры,
Обезумев от испуга,
И толкали и топтали
Мавры яростно друг друга.
А потом сказали мавры,
Что не двое было конных,
А на каждого из мавров,
Оглушенных, ослепленных,
Приходилось десять сотен
Беспощадных кабальеро,
Десять сотен кабальеро
На конях скакали белых.
А за ними христиане
Устремились в битву храбро;
От Симанкас и до Асы
Шло преследованье мавров.
Христиане победили
Войско мавров, и в придачу
Победителями лагерь
Мавританский был захвачен.
И воздали благодарность
Христиане после битвы
Двум святым, что услыхали
Их обеты и молитвы.
Поклонялись христиане
Их останкам, как святыне,
С благодарностью великой
Вспоминают их поныне.