Вот начинают французыПротив мавров сражаться,А мавров столько, что простоНе дают отдышаться.Тут сказал Бальдовинос,Внимайте его словам:«Ах, кум дон Бельтран, не сладкоПриходится нынче нам;Не с голоду — так от жаждыЯ богу душу отдам;Конь изнемог подо мною,Рука устала рубить,Давайте дона РольданаПопросим в рог затрубить;В испанских горах императорУслышит далекий зов,Подмога сейчас важнееЯрости храбрецов».Сражаясь, Рольдан ответил:«Вы слов напрасно не тратьте,Об этом уже просилиДвоюродные мои братья;Просите лучше Ринальда,Чтоб он за сигнал тревогиНе попрекал меня послеНи в городе, ни в дороге,Ни в Испании, ни во Франции,Ни с умыслом, ни ненароком,Ни при дворе императораНа пиру за столом широким:Я гибель предпочитаюПостыдным его попрекам».Тут дон Ринальд отозвался,Рубившийся неподалеку:«О, недостойны французыСынами Франции быть,Когда перед кучкой мавровПросят в рог затрубить!Коль разъярюсь, как бывало,—За мавров, грозящих нам,Будь их столько и вдвое столько,Я и хлебной корки не дам».И, разъярен, как бывало,Во вражеские рядыОн входит, как жнец умелыйВ хлеба во время страды;Он головы так сшибает,Как сборщик яблок — плоды;И мавры по РонсевалюБегут, бегут от беды.Тут выскочил мавр-собака,Родившийся в час недобрый:«Назад, — закричал он, — мавры,Чума на ваши утробы!О, горе королю Марсину,Что послал вас на славное дело,Горе ей, королеве мавров,Что войску платить велела,Горе вам, получившим платуЗа то, чтоб сражаться смело!»Услышали это мавры,Повернулись лицом к врагу,Ударили неудержимо,И вот уж французы бегут.Но Турпина-архиепископаПослышался голос тут:«Назад, французы! СпешитеСердца ваши ожесточить,—Лучше погибнуть с честью,Чем дальше в бесчестье жить!»И повернулись французы,И бросились в бой опять,И столько сразили мавров,Что словом не рассказать.Не на коне — на зебре,Среди угрюмых теснин,Убегает по Ронсевалю,Убегает король Марсин;Кровь из ран его хлещет,Окрашивая траву,Вопли из горла рвутсяВ небесную синеву:«Магомет, от тебя отрекаюсь!Я тебе, не жалея добра,Члены — из кости слоновой,Туловище — из серебра,Из золота голову сделал;И неустрашимых в борьбеЯ шестьдесят тысячРыцарей отдал тебе;Абрайма, моя супруга,Двадцать тысяч тебе отдала,И дочь моя МателеонаТридцать тысяч тебе отдала;Никого я вокруг не вижу —Изрубили их всех враги,Только я в живых и остался,Да и то без правой руки:Мне ее, волшебством хранимый,Отрубил Рольдан-паладин,—Если б не был он заколдован,Я бы справился с ним один;Я в Рим ухожу — хочу яУмереть, как христианин,Пусть крестным отцом моим будетЭтот Рольдан-паладин,И пусть окрестит меня этотАрхиепископ Турпин…Но нет, Магомет, с досадыКощунствую я, прости!Я в Рим не пойду — от смертиХочу себя сам спасти».