Песнь о Роланде. Коронование Людовика. Нимская телега. Песнь о Сиде. Романсеро

⁸⁰

Коль ты не будешь, сын, гнушаться мздой,Надменен станешь и не в меру горд,
Порокам волю дашь и в грех впадешь,
Начнешь у сирот отбирать феод
И вымогать последний грош у вдов,—
⁸⁵ Короны не судил тебе господь.
Навек забудь, Людовик, про нее».
Смутился отрок, к алтарю нейдет.
Бароны плачут, глядя на него.
Приходит император в гнев большой.
⁹⁰ «Как, — говорит, — я  обманулся  в  нем!
На славу нашу он кладет пятно.
Кем этот жалкий трус на свет рожден?
Вовеки не сравнится он со мной.
Сажать такого на престол грешно.
⁹⁵ Ему мы лучше темя острижем[223],Его назначим в этот храм святой
Пономарем служить за кров и корм,
Чтоб по миру с сумою не пошел».
Встал Эрнеис тут перед королем.
¹⁰⁰ Был этот орлеанец горд и зол.
Повел он речь искусно и хитро:
«Вам, государь, я дам совет такой.
Пятнадцать лет Людовику всего.
Он для короны не созрел еще.
¹⁰⁵ Доверьте мне блюсти три года трон,
А там и ваш наследник подрастет.
Коль он окрепнет телом и умом,
Ему охотно я верну престол,
Умножу достояние его».
¹¹⁰ Ответил император: «Решено».
«Благодарим, сеньер наш и король»,—
Воскликнул Эрнеис со всей родней.
Добился бы сквернавец своего,
Не подоспей с охоты граф Гильом.
¹¹⁵ С коня племянник слезть ему помог.
Граф задает вопрос: «Бертран, отколь?»
«Иду из храма этого, сеньер.
Дурное дело там совершено:
Народ и Карла Эрнеис обвел —
¹²⁰ Отдать ему хотят французы трон».
Гильом ответил: «Плох его расчет!»
Не сняв оружья, в божий храм вошел
И видит, растолкав народ честной,
Что Эрнеис приять венец готов.
¹²⁵ Он зарубить лжеца решил мечом,
Да вспомнил вдруг, что заповедал бог:
Убийство — смертный грех перед творцом[224].
Поглубже в ножны сунул граф клинок,
Поддернул рукава, шагнул вперед.
¹³⁰ Он за волосы Эрнеиса сгреб,
По шее двинул правым кулаком,
Сломал злодею горловую кость.
Предатель рухнул и, как пес, издох,
А граф Гильом сказал ему в укор:
¹³⁵ «Пусть бог воздаст тебе, подлец, за все!
Как смел чинить ты государю зло,
Когда любить сеньера всей душой,
Его владенья умножать — наш долг?
Хитрить ты перестанешь с этих пор.
¹⁴⁰ Хоть я лишь дать тебе желал урок,
Ты — мертв, и я тебя не ставлю в грош».
Тут граф Гильом вперил в корону взор,
Снял с алтаря ее своей рукой
И возложил ребенку на чело:
¹⁴⁵ «Прими во имя господа ее,
И сил тебе всевышний ниспошлет!»
За сына счастлив был король седой:
«Вам, граф Гильом, спасибо и поклон
За то, что возвеличили мой род».

X