Песнь Песней

   Нет ни одной бесплодной.

 ⁷ Щеки твои — граната

   дольки в тени ресниц.

 * * *

 ⁸ В пышных моих палатах

   есть шестьдесят цариц,

   восемьдесят наложниц

   и без числа — девиц.

 ⁹ Но ты — украшенье сада, —

   цветущая меж ветвей!

   Единственная услада

   родительницы своей, —

   одна ты у Соломона,

   как тайный родник, светла.

   И если я — ствол, ты — крона,

   бегущая от ствола.

   Ты — кроткая голубица

   меж птиц, что поют в лесу.

   Узрели тебя царицы,

   наложницы и девицы —

   и славят твою красу.

¹⁰ — О, кто в цветниках пасется, —

   таинственна, как луна,

   светла, как дневное солнце,

   подобно полкам, грозна?

          * * *

¹¹ — В ореховый сад сошла я, и мой

                                              устремился взгляд

   на зелень холмов, на пестрый, волнистый

                                                       покров долин.

   А вдруг распустились лозы, и нежный

                                                   расцвел гранат,

   и на серебристых ветках желтеют цветки

                                                                маслин?

¹² И дивный же сон мне снится!

   Но, может, пока спала, —

   на царскую колесницу

   душа меня вознесла?

7

          * * *

 ¹ — Оглянись, очнись, вернись,

                                                    Суламита! — Вот

   как чудесна ты, красой услаждаешь взор!

   — Для чего глазеть вам, будто

                                                                на хоровод,

   на меня, простушку, лань с Галаадских гор?

 ² — В ремешках сандалий ноги твои

                                                                   стройны,

   их ступни узки, а пальцы их — виноград,

   что просвечен солнцем. Бедра — как две

                                                                         луны.³ Твой пупок, что чаша, длящая аромат.

   Твой живот округлый — ворох пшеницы.

                                                                            Он

   окаймлен цветами — капли росы на них.

 ⁴ Два сосца — ягнята, двойня газели.

                                                                     Склон,

   где они пасутся, — за цветником цветник.

 ⁵ Шея твоя — колонна.

   Губы твои — гранат.

   Очи — пруды Хэшбона

   у Батраббимских врат.

   Нос твой — Ливана башня, зрящая

                                                            на Дамаск.

 ⁶ А голова, что Кармель над хризолитом

                                                                     волн.

   Волосы — влажный пурпур, пряный

                                                   источник ласк.

   Царь полонен кудрями, словно потоком —

                                                                    челн.

                                   * * *

 ⁷ Как ты благоуханна! Губы мои подробно

 ⁸помнят тебя. Ты пальме финиковой

                                                               подобна

   станом. А груди — грозди.

 ⁹ Если б и впрямь ты стала

   пальмой, — уж я сумел бы по золотому

                                                                  стану

   влезть на верхушку. Грозди — были бы

                                                    мне наградой.

¹⁰ Яблоком пахнут ноздри милой. Уста —

                                                                услада

   губ утомленных. Влага спелого

                                                         винограда.

* * *

¹¹ — Милый, с тобой друг в друга

   перетекаем, словно

   реки, пока округа

   ветром шуршит по склонам.

   Рядом уснуть — легко ли?

   Кровь моя закипела.

¹² Переночуем в поле, —

   там, где цветут киперы.

¹³ Утром пойдем, касаясь

   трав в пламенистых росах.

   О, развилась ли завязь

   на виноградных лозах?

   Сильные ароматы

   пчел собирают ранних.

   Там, где цветут гранаты,

   вспыхнет твое желанье.

¹⁴ Сколько благоуханных

                              возле ограды нашей

   Новых плодов и старых, —

                           их не коснулись воры.

   Все для тебя, любимый, я сберегла.

                               Сама же —

   В длани твои упала

                           яблоком мандрагоры.

8

         * * *

 ¹ — Но, окажись ты братом,

                   вскормленным сладким млеком

   матери нашей общей, —

                   мы б, не стыдясь нимало,

   по городским извивам

                   плыли, подобно рекам,

   из одного истока

                   взявшим свое начало.

 ² Как бы нас привечала

                   мать под родимым кровом,

   где пребыванье наше

                   было бы всем приятно.

   Ты б наставлял сестрицу

                   мудрым и строгим словом.

   Я — утоляла б жар твой

                   влагою ароматной.

                                  * * *

 ³ Рук его дивной негой,

   словно рубин — оправой,

   оплетена: на левой —

   сплю, а ласкает правой.

 ⁴ — Девушки городские, я вас молю

                                                                 и ныне:

   о, не тревожьте милой столько, сколь

                                                             ей угодно!

 ⁵ — Кто это, поглядите, кто она,

                                                           из пустыни

   вышедшая, и друга за руку держит

                                                                  гордо?

   — Как ты прекрасна, дева! Милая, как

                                                            нежна ты.

   Словно бутон расцветший, уст лепестки

                                                                 разжала.

   — Я тебя разбудила в легкой тени

                                                                 граната,

   там, где тебя, любимый, мать под листвой

                                                                  рожала.

  * * *

 ⁶ О, как сладко с тобой молчать,

   уйдя в забытье.

   Положи меня, как печать,

   на сердце твое.

   Я не знаю, с чего начать,

   но все же спою:

   положи меня, как печать,

   на руку твою.

   Ибо страсть, словно смерть, сильна,

   а ревность — люта,

   словно адский костер. Она

   сквозь металл щита

   проникает огнями стрел,

   обращая в прах,

   даже сердце того, кто смел,

   и того, кто прав.

⁷ Пред любовью ничто — ветра

   и потоков прыть.

   И не хватит в дому добра,

   чтоб ее купить.

   Будет алчущий заклеймен,

   как презренный смерд.

   Ибо нет для нее времен

   и сильна, как смерть.

        * * *

 ⁸  — Наша сестрица — отроковица,

   нет у нее сосцов.

   Сваты приедут — как сговориться,

   чем привечать гонцов?

 ⁹ Если б сестрица стала стеною,

   мы б возвели с утра

   башню, что спорит с голубизною

   блестками серебра;

   дверью — мы б кедром ее обшили

¹⁰ крепким. — А я — стена.

   Груди — как башни, и тело — в силе.

   Вот как я сложена!

          * * *

¹¹ — Славный у Соломона сад был

                                             в Ваал-Гамоне —

   с травами и плодами, полными

                                                       благовоний.

   Он сторожам усердным отдал его внаем,

   с них за плоды взимая тысячу серебром.

¹² Мой же — всегда со мною — всё

                                                зеленей и гуще!

   Тысячу — с Соломона, двести —

                                                  со стерегущих.

¹³ — Выйди, царица сада,

   не укрывайся тенью.

   Нёбо твое — прохлада,

   голос подобен пенью

   птиц.

¹⁴ — О, беги, любимый,

        мчись же во весь опор,

           словно олень, ловимый

                эхом Ливанских гор!

Перевод Я. Лаха ПЕСНЬ ПЕСЕН

ГЛАВА 1

¹ Песня песен Соломона.

² Напои меня поцелуем,

ибо слаще вина твои ласки.

³ Чуден твой аромат,

маслом имя течет,

потому тебя девушки любят.

⁴ Позови, побежим за тобою —

в покои я царские приведена —

ласки твои нам слаще вина,

веселье ты нам и отрада,

не зря тебя любят.

⁵ Черна я, но хороша,

девушки Иерусалима,

словно шатры Кедара,

словно завесы царя.

⁶ Не глядите, что я смугла,

что солнцем опалена,

братья со мной суровы,

приставили к виноградникам,