Песнь Сюзанны

дрожжей и хмеля. Кинг в один присест осушил как минимум полбанки, вытер пену с усов, поставил банку рядом с кофеваркой. Бледность с лица не сошла, но он вроде бы уже полностью пришел в себя. Стрелок посчитал, что держится писатель очень достойно, во всяком случае, пока. А может, в глубине души Кинг ожидал этого визита? Знал, что они придут?

— У вас жена и дети, — нарушил молчание Роланд. — Где они?

— Родители Тэбби живут на севере, около Бангора. Моя дочь последнюю неделю была у бабушки с дедушкой. Тэбби взяла нашего младшего, Оуэна, он еще младенец, и уехала к ним час тому назад. Я должен забрать своего второго сына, Джо, через… — он взглянул на часы, — примерно через час. Хотел поработать, поэтому на этот раз мы решили поехать на двух автомобилях.

Роланд обдумал его слова. Похоже на правду. Кинг, несомненно, давал им понять: если с ним что-нибудь случится, его скоро хватятся.

— Все не могу поверить, что это происходит на самом деле. Надеюсь, я вас не рассердил? В любом случае видеть, как оживает написанная тобой история, это сильное потрясение.

— Например, «Салемс-Лот», — предположил Эдди.

Кинг приподнял брови.

— Так вы об этом знаете? Там, откуда вы пришли, есть Литературная гильдия? — Он допил пиво. Роланд подумал, что Кинг — большой любитель этого напитка. — Пару часов назад на той стороне озера выли сирены, поднимался столб черного дыма. Я видел его из кабинета. Тогда подумал, что горит трава, в Харрисоне или Стоунэме, но сейчас засомневался. Без вас не обошлось? Не обошлось, не так ли?

— Он об этом пишет, Роланд, — вставил Эдди. — Или писал. Говорит, что перестал. Но называлось его сочинение — «Темная Башня». Так что он знает.

Кинг улыбнулся, но Роланд подумал, что хозяин дома впервые по-настоящему испугался. Если не считать момента встречи, когда он вышел из-за угла и увидел их. Свое творение.

Так мне следует себя называть? Его творением?

С одной стороны, да, с другой — вроде бы нет. От этих мыслей у Роланда разболелась голова, к горлу вновь подкатила тошнота.

— Он знает, — повторил Кинг. — Мне это не нравится, парни. Когда в истории кто-то говорит: «Он знает», следующей обычно стоит фраза: «Мы должны его убить».

— Поверь мне, когда я это говорю, — по голосу Роланда чувствовалось, что он придает большое значение своим словам, — убить тебя — самое последнее, что может прийти нам в голову, сэй Кинг. Твои враги — наши враги, а те, кто помогает тебе на твоем пути, наши друзья.

— Аминь, — подвел черту Эдди.

Кинг открыл холодильный ящик, достал новую банку пива. Роланд заметил, что банок там полным-полно, больше, чем чего-то еще. Они стояли на полках, как шеренги солдат.

— В таком случае зовите меня Стив.

8

— Расскажи нам историю, в которой есть я, — попросил Роланд.

Кинг прислонился к столику у плиты, и солнечный луч упал ему на макушку. Он глотнул пива и задумался над вопросом Роланда. И вот тут Эдди увидел это в первый раз, очень смутно, возможно, лишь благодаря контрасту с солнечным лучом. Дымчатый, черный ореол[88] окружал писателя. Тусклый. Едва заметный. Но он был. Вроде черноты, прятавшейся за всем, что они видели, когда попадали куда-либо посредством Прыжка. Неужто та же чернота? Эдди так не думал.

Ореол едва просматривался.

Но он был.

— Знаете, — начал Кинг, — истории я рассказываю плохо. Звучит как парадокс, но это так. И это причина того, что я предпочитаю их записывать.

«Он говорит как Роланд?» — задался вопросом Эдди. Ответить себе он не мог. Гораздо позже до него дошло, что Кинг говорил, как они все, даже Роза Муньос, домоправительница отца Каллагэна в Калье.

Внезапно писатель просиял.

— Вот что я подумал. А почему бы мне не поискать рукопись? У меня четыре или пять коробок с забракованными историями. «Темная Башня» наверняка в одной из них — забраковал. — Бракованные истории. Слова не имели для Эдди ровно никакого значения. — Вы сможете почитать ее, пока я съезжу за своим маленьким мальчиком. — Он улыбнулся, показав большие неровные зубы. — А когда я вернусь, вы, возможно, уже уйдете и я даже сумею убедить себя, что вас не было вовсе.

Эдди посмотрел на Роланда, тот чуть качнул головой. На плите закипел кофейник.

— Сэй Кинг… — Эдди повернулся к писателю.

— Стив.

— Хорошо, Стив. Мы должны заняться нашим делом немедленно. Даже если отбросить вопрос о доверии, мы очень торопимся.

— Конечно, конечно, понятное дело, бежите наперегонки со временем. — Кинг рассмеялся. Очаровательно-добродушно. Эдди заподозрил, что пиво начало действовать, и задался вопросом: а не алкоголик ли писатель? С уверенностью утверждать он не мог, слишком недавно они познакомились, но некоторые признаки Эдди все же отмечал. Запас знаний по английскому языку и литературе он вынес из школы небольшой, но хорошо помнил, как кто-то из учителей сказал, что многие писатели — большие любители выпить. Хемингуэй, Фолкнер, Фицджеральд, автор «Ворона»[89]. Да, писатели любили выпить.