Песнь Сюзанны

— Я не смеюсь над вами, парни, — продолжил Кинг. — Моя религия запрещает смеяться над вооруженными людьми. Просто в моих книгах люди постоянно бегут наперегонки со временем[90]. Так вы хотите услышать первое предложение «Темной Башни»?

— Конечно, если вы его помните, — ответил Эдди.

Роланд ничего не сказал, но его глаза ярко блеснули под тронутыми сединой бровями.

— Естественно, я ее помню. Это, возможно, лучшее первое предложение, написанное мной. — Кинг отставил банку, вскинул руки, выставил прижатые другу к другу указательный и средний пальцы, чуть их согнул, изображая кавычки цитаты. — «Человек в черном пытался укрыться в пустыне, а стрелок преследовал его». Остальное со временем подзабылось, но первое предложение впечаталось в память. — Он опустил руки, опять взялся за банку. — В сорок третий раз спрашиваю, это происходит наяву?

— Человека в черном звали Уолтер? — спросил Роланд.

Кинг не донес банки до рта, выплеснул пиво на грудь, намочив чистую футболку. Роланд кивнул, словно получил требуемый ответ.

— Только не падайте снова в обморок, — предостерег Эдди, в голосе прозвучали резкие нотки. — Одного раза достаточно, чтобы произвести на меня впечатление.

Кинг кивнул, глотнул пива, похоже, взял себя в руки. Посмотрел на часы.

— Господа, вы все-таки позволите мне забрать моего сына?

— Да, — кивнул Роланд.

— Вы… — Кинг попытался что-то вспомнить, потом улыбнулся. — Вы обещаете это по праву и по крови?

— Я обещаю, — ответил Роланд без тени улыбки.

— Хорошо, тогда слушайте «Темную Башню» — сжатый вариант для «Избранных романов „Ридерз дайджест“»[91]. Помните, рассказывать вслух, а не на бумаге — это не мое. Но я постараюсь.

9

Роланд слушал с таким вниманием, словно от рассказа Кинга зависела судьба миров. Впрочем, он в этом и не сомневался. Кинг начал свою версию жизни Роланда с кострищ, в свое время так порадовавших Роланда, потому что подтверждали человеческую сущность Уолтера. А потом вернулся к встрече с патлатым поселенцем на краю пустыни. Брауном, так его звали.

Доброй жатвы твоим посевам, услышал Роланд эхо давно прошедших лет. Доброй и твоим. Он уже забыл и Брауна, и его ручного ворона Золтана, но этот незнакомец — нет.

— Что мне нравилось, — продолжил Кинг, — так это обратный ход повествования. Как чисто технический прием построения сюжета это очень интересно. В самом начале вы в пустыне. Потом возвращаетесь чуть назад, на край этой самой пустыни, где встречаетесь с Брауном и Золтаном. Между прочим, ворона я назвал Золтаном в честь одного моего знакомого из университета Мэна, который пел, аккомпанируя себе на гитаре. Из хижины поселенца еще шажок назад, ваш приход в город Талл… названный в честь рок-группы…

— «Джетро Талл»[92], — вставил Эдди. — Черт побери, ну конечно! Я чувствовал, что название мне знакомо. А как насчет «Зи. Зи. Топ», Стив? Вы их тоже знаете? — Увидев на лице Кинга недоумение, Эдди улыбнулся. — Наверное, их время еще не пришло. А если они уже и выступают, то вы о них еще не слышали.

Роланд сделал жест пальцами: «Продолжай, продолжай». И бросил на Эдди взгляд, предлагающий более не встревать.

— Так или иначе, после прихода Роланда в Талл история опять уходит в прошлое, и читатель узнает о том, как Норт, любитель пожевать травку, умер, но потом ожил стараниями Уолтера. Вы понимаете, что меня тут зацепило, не так ли? Начало книги построено в обратной последовательности. Задом наперед.

Роланда совершенно не интересовали технические подробности, которым Кинг придавал столь большое значение; ведь говорили они, в конце концов, о его жизни, и для него все двигалось вперед. Во всяком случае, до того момента, как он добрался до Западного моря и дверей, через которые «извлек» своих попутчиков.

Но Стивен Кинг, похоже, ничего о дверях не знал. Он написал о дорожной станции, о встрече Роланда с Джейком Чеймберзом. Об их путешествии к горам и через них; о том, как человек, которому доверился и кого полюбил Джейк, предал его.

Кинг обратил внимание, что эту часть рассказа Роланд слушал опустив голову, и с неожиданной мягкостью сказал: «Вам нет нужды стыдиться, мистер Дискейн. В конце концов, я заставил вас это сделать».

Но вновь Роланд задался вопросом: а так ли это?

Кинг написал о разговоре Роланда с Уолтером на голгофе, среди скопища истлевающих черепов, о гадании на картах Таро, о жутком видении Роланда, которое пробило крышу мироздания. О том, как Роланд проснулся после ночи предсказания судеб и обнаружил, что постарел на десять лет, а Уолтер превратился в скелет. А в самом конце Кинг написал о Роланде, пришедшем на берег моря и севшем у самой кромки воды.

—  Вы сказали: «Я любил тебя, Джейк».

Роланд буднично кивнул:

— Я и теперь его люблю.

— Вы так говорите, будто он действительно существует.

Роланд пристально посмотрел на него:

— Я существую? Ты?

Кинг промолчал.

— Что произошло потом? — спросил Эдди.

— Потом, сеньор, я иссяк… или, если вам так больше понравится, испугался и остановился.