Песни и люди. О русской народной песне

Радуга-дуга,
Не давай дождя,
Давай солнышка,
Колоколнышка!

Весенние аграрные песни — самые поэтичные из всех аграрных заклинаний в русском песенном фольклоре. За ними по календарю шли заклинания трудового лета, наиболее тяжелого времени для земледельца в прошлом. Но и это тяжелое время народ овевал в своих песнях поэзией. Рожь, овес, греча, пшеница, просо — все это, по словам песни, давало крупные колосья, зрелые зерна, обильную жатву; и когда время этой жатвы наступало — люди воспевали золотые серпы жниц, воображали, что слышат веселый перезвон колоколов, знаменующих удачное завершение страдной поры.

У гречки — черные вершечки,
У овса — руса коса,
У пшеницы — золоты косицы.

Жницы несли с поля в дом хозяина последний сноп, украшенный цветами и лентами, и призывали урожай на будущее лето:

Уж мы вьем, вьем «бороду»
У Василья-то на поле,
Завиваем «бороду»
На ниве великой,
Да на полосе широкой…[5]

И золотой сноп, проплывающий по деревенской улице на высоко поднятых руках жниц, как бы осенял плодородием и изобилием всю деревню.

Любовь ко всему живому, забота обо всем, что дарила людям природа, сквозили в строках этих лирических заклинаний и оберегов. И немало художественного вымысла, красок и поэтических образов было вложено во все эти, казалось бы, сугубо утилитарные песни.

От зимних колядок к песням масленицы, от закликаний весны — к закликанию солнца, дождя и радуги, к закликанию любимых животных, к закликанию жнитва. Человек перекидывался с природой короткими фразами, немногословными диалогами, запросто, как с другом. Простые и доходчивые слова, простые интонации звучали ласково, но настойчиво.

И природа, казалось, должна была понимать, чего от нее требовал человек: ведь так он разговаривал с ней веками.

Естественно, что, заклиная творческую силу и плодородие земли в целях своего хозяйственного благополучия, человек рано или поздно должен был дойти и до мысли о благополучии в личной жизни. Выработав на определенной стадии своего исторического развития какой-то круг бытовых и семейных обрядов, он стал создавать и такие заклинательные песни, силой которых пытался в связи с этими обрядами призвать счастье и благополучие в свой дом. Таким образом, наряду с хоровой песней заклинательной аграрной, охватывавшей интересы крестьянского коллектива, появились заклинания более частного, семейно-бытового характера.

К кому можно было их обращать? После распространения христианства русские люди стали обращаться со своими молитвами и просьбами к христианскому богу. Но вера в то, что силой слова можно воздействовать на любой предмет окружающего мира, жила в человеке гораздо раньше этого, и двоеверие, возникшее в народе после введения христианской религии, соединило в бытовых заклинаниях элементы и христианства, и язычества. И заклинания эти бывали обращены в форме молитвы то к персонажам христианской мифологии, то — по древней традиции — к невидимой силе, к судьбе, якобы управляющей человеческими жизнями. Заклинать судьбу, очевидно, следовало, воздействуя силой слова на те или иные предметы, которые в данном случае являлись как бы олицетворением или символом судьбы.

О каком личном благополучии мог просить в первую очередь неведомую силу-покровительницу наш предок на этой стадии общественной и семейной жизни, на которой его застала история? Очевидно, о счастливом браке, о хорошей семье. На старых русских свадьбах много молились, много пели, и среди этих песен был ряд с тайным заклинательным значением: заклинался головной убор новобрачной, символ ее новой замужней жизни, — он должен был прочно держаться на ее голове, знаменуя собой крепость и нерушимость брака; заклинался ритуальный свадебный хлеб, символ богатства и здоровья в молодой семье; заклиналось плодородие и достаток молодоженов. Все эти заклятия и символы должны были подсказать невидимым силам, что именно требовалось исполнить и воплотить в будущей жизни новобрачных.

Так как люди не знали, чего можно было ждать от судьбы, они гадали, пытаясь узнать у нее свое будущее и одновременно подсказывая ей, чего бы им хотелось. Это делалось под Новый год, от которого человеку всегда было свойственно ожидать чего-то нового и надеяться на какие-то хорошие перемены в жизни.

Гадали под магические «подблюдные» песни. Это название песни получили потому, что обычно при таком гадании девушки клали свои кольца на блюдо, покрытое полотенцем, а затем, не глядя, под пение непрерывно льющихся «подблюдных» песен вынимали первое попавшееся кольцо; и владелица его принимала как предсказание то, о чем говорилось в ту минуту в тексте песни.

Круг представлений в «подблюдных» песнях-гаданиях был широк и разнообразен — гадали и молодежь, и взрослые.