Песни и стихи. Том 2

О Володе Высоцком я песню придумать решил:
Вот ещё одному не вернуться назад из похода.
Говорят, что грешил, что не к сроку свечу затушил...
Как умел, так и жил, а безгрешных не знает природа.
Расстаёмся совсем не надолго, на миг, а потом
Отправляться и нам по следам по его по горячим.
Пусть кружит над Москвою охрипший его баритон,
Ну, а мы вместе в ним посмеемся и вместе поплачем.
О Володе Высоцком я песню придумать хотел,
Но дрожала рука, и мотив со стихом не сходился...
Белый аист московский на белое небо взлетел,
Чёрный аист московский на чёрную землю спустился.

Булат Окуджава

Твой случай таков, что мужи этих мест и предместий

Белее Офелии бродят с безумьем во взоре.Нам, виды видавшим, ответствуй, как деве прелестной;Так быть? или — как? что решил ты в своём Эльсиноре?Пусть каждый в своём Эльсиноре решает, как может.Дарующий радость, ты — щедрый даритель страданья.Но Дании всякой, нам данной, тот славу умножит,Кто подданных душу возвысит до слёз, до рыданья.Спасение в том, что сумели собраться на площадьНе сборищем сброда, бегущим глазеть на Нерона,А стройным собором собратьев, отринувших пошлость.Народ — невредим, если боль о Певце — всенародна.Народ, народившись,— не неуч. Он — ныне и присно —Не слушатель вздора и не покупатель вещицы.Певца обожая — расплачемся. Доблестней тризнаТоржеств беспечальных. Он был сколько мог. Не взыщите.Хвалю и люблю не отвергшего гибельной чаши.В обнимку уходим — всё дальше, всё выше и чище.Мы вас покидаем. Сердца разбиваются наши.Лишь так справедливо. Ведь, если не наши, то чьи же?

Белла Ахмадулина

Кадр из фильма «Единственная», 1976 г.

Из архива Михаила Уфбарга

ВОСПОМИНАНИЯ СОВРЕМЕННИКОВ

А.Эфрос: ОСОБОЕ ЧУВСТВО

Я, может быть, слишком смело взялся за это выступление, поскольку моё право на воспоминания весьма относительно: я знал Высоцкого разве чуть больше, чем вы. Но когда речь идёт о Высоцком, не хочется отказываться — хочется, наоборот, всё, что знаешь, сказать, даже если знаешь мало.

Я три раза с ним работал на радио: «Мартин Иден», блоковская «Незнакомка» и незаконченная ещё одна работа — «Каменный гость». Кроме того, он играл Лопахина в моём спектакле «Вишнёвый сад». В эти периоды я часто с ним встречался, мы общались достаточно много, и отношения были довольно дружескими, так что рассказать всё-таки есть что.

Сейчас это имя стало такой легендой, но я помню, что и при жизни он был какой-то особый человек. Он был человек очень… очень закрытый, что ли… Как это ни странно, меня всегда удивляло, что он был довольно небольшого роста. Очень складненький, с невероятно тонкой талией, всегда обтянуто одет: обтянутая рубашка, обтянутые брюки — это не казалось пижонством, это казалось присущим его облику. Я всегда про себя сравнивал его со статуэткой: взять и вот так осторожно поставить… У него были замечательно красивые очертания всей фигуры. Стоял он рядом с тобой — и его упругость, пружинистость впечатляла.