Песни южных морей

Считалось, что после заклинания «духи», к которым оно взывало, шли к хижинам врага и возвращались, унося несколько душ. «Специалист» опознавал их присутствие, вглядываясь в чашку, и извлекал из нее несколько нитей, которые оказывались волосами с голов врагов. «Духи»-помощники «съедали» их вместе с содержимым чашки и таким образом заранее убивали врагов [69, 414-416].

Интересно отметить, что песни и заклинания определенного типа должны были исполняться не только в ходе подготовки к походу, но и непосредственно перед самым началом битвы, в момент атаки, при исходном противостоянии враждебных сил.

У маори было в обычае исполнять танец перуперу — в то время, когда воины сближались лицом к лицу с врагом в битве. Цель танца заключалась в том, чтобы деморализовать противника особыми жестами, позами, яростным топотом и вращением глаз, леденящими кровь звуками, искаженными лицами и т. п. и, конечно, сопровождающими все это песнями. Считалось, что весь этот комплекс перуперу (интенсивная форма слова «перу», означавшего «гнев») должен был воплощать и передавать гнев Тууматауенга, бога войны с безобразным лицом [17, 514].

Те Ранги Хироа передает удивительный — и в то же время весьма типичный — эпизод из военного быта островов Кука. Группа воинов готовилась атаковать укрепленную деревню, но вынуждена была залечь под градом камней оборонявшихся. Тогда поднялся вождь Такере, в руках он держал фамильную пращу, имя которой было Руру-роро. Прежде чем метнуть, он исполнил заклинание упоко-ракау, которое должно было придать силу и нужное направление броску. Заклинание это тоже было фамильным. Полный его текст понять непросто — он насыщен мифологическими мотивами и, главное, не всегда ясна связь их с данной ситуацией.

Это я, Такере,
Рыба, прочно обосновавшаяся на рифе.
Северо-восточный ветер не стронет меня,
Беспокойное семя, взращенное
На спине Рангиатеа.
Обрушь опоры земли, {67}
Той земли, которую опрокинул
Основатель Гавайки, о мое божество!
Каменная праща — это Руру-роро,
Праща — это Ту-каи-пакора.
О Оиои, выведи их на открытое место.
Вы будете пищей для моей каменной пращи!

Рангиатеа — это имя дома, где вырос Такере, а Оиои — имя одного из богов.

Заканчивая заклинание, Такере прицелился в изображение божества Те Паре, висевшее на стене укрепления, и сбил его. Согласно преданию, это принесло победу. Очевидно, без обращения к своим богам воин не решился бы послать камень в божество вражеского племени [81, 305].

А вот эпизод из военного прошлого маори, относящийся примерно к 1830 г. Жрец племени собрал воинов перед атакой на укрепление Каиапохиа и произнес заклинание:

Что это за ветер, который дует на меня?
Западный? Южный? Нет, это восточный бриз!
Встань на вершине холма Омере,
И увидишь ты, о Раха,
Ослепительный блеск сияющего неба Каиапохиа.
При помощи носа каноэ,
При помощи ручки весла
Каноэ Мауи будет опрокинуто
Туда вниз.
Теперь гребите неистово!
Летите через моря!
Погружайте свои весла!
Смотрите на стаю морских птиц
Над тихой заводью у Ваипара!
Хи, ха!
Там-то и разразится битва!..

Мауи — знаменитый мифический персонаж (о нем подробно см. в следующей главе). Заклинание называется «Каноэ Мауи», и, видимо, главный его объект — лодка мифического героя, победа над которой открывает путь к успешной атаке на островное укрепление [62, 92]. {68}

На мотиве непосредственного включения песни в ход военного столкновения строятся типовые эпизоды легендарных рассказов о подвигах предков. О Ка-лани-опу'у рассказывают, как он отбивался от окруживших его врагов. Схватив двоих могучими руками, он запел:

Есть остров Каула, связанный с Ниихау,
На обоих вода рождена Кане (бог).
Солнце сверкает над Халалихи там,
Солнце проходит и исчезает в Лехуа,
Сумрак вечерний приходит,
Каула заснет, прежде чем солнце зайдет,
Лехуа лежит сверкая в море.

Согласно толкованию автора книги, опубликовавшего этот текст, упоминание далеких островков Каула и Лехуа, лежащих к западу от Ниихау, где происходило событие, вместе с картиной заката в гавайской поэзии символизирует смерть.