Читаем Песни южных морей полностью

У полинезийцев прием гостей неизменно составлял очень важную часть общественной жизни коллектива. Существовал разработанный обрядовый комплекс, в который входили вступительные речи и речи гостеприимства, общественное оплакивание (пеху), обмен индивидуальными приветствиями с касанием носами (сонги), танцы и пиршества.

Особенно эмоциональным было пеху, включавшее и песни, и вопли [80, 72-75].

На Гавайях гостей встречали песней гостеприимства — кахеа. Обычно приход гостя уподоблялся появлению прекрасного и душистого цветка из горного леса, собирающего вокруг себя птиц, или приходу яркого света в дом. В рамках этой традиционной образности могли появляться стихи «на случай». Для вождей и известных лиц исполнялись их именные (или фамильные) песни, чем подчеркивалось особое к ним уважение [46, 307].

У самоанцев существуют специальные песни для встречи гостей, прибывающих морем. Они по большей части состоят из двух коротких стихов: первый пропевался одним певцом, второй — несколькими.

Кук говорит вам — подгребайте,Я буду делать так, и вы должны делать то же.

Любопытно включение имени знаменитого путешественника в песню гостеприимства [15, 162].

Маори приветствовали приходивших к ним традиционными песнями типа Ка Мате, которые одновременно служили прелюдией к церемониальным приемам. При исполнении гостей обмахивали пальмовыми ветвями. Содержание таких песен могло иметь мифологический характер, например, в песне воспевался подвиг Мауи, ухитрившегося изловить солнце [33, 174]. {76}

Ритуальные формы океанийского гостеприимства отличаются исключительным разнообразием, равно как различен по жанровым особенностям, содержанию и характеру исполнения фольклор, с этими ритуалами связанный.

Но символика гостеприимства, дружеской приязни и — одновременно — престижных отношений, выделения старших по возрасту и социальной шкале получила едва ли не самое законченное по ритуальной изощренности, внутреннему изяществу и своеобразной поэтичности воплощение в традиционных «кава церемониях». Особенного искусства в них достигли жители Гавайев, Западного Самоа, Тонга и Фиджи.

Кава — это прежде всего название кустарникового растения, внешне ничем не примечательного. Однако о нем сложены легенды: рассказывают, как боги-мореплаватели открыли его и распространили по другим островам, как они первыми испытали каву, обнаружив ее особые свойства. Вся ценность кавы — в ее небольших по размеру и уходящих неглубоко в землю корнях. Обработанные соответствующим образом, эти корни, слегка пористые, жесткие, кривые, дают напиток, о котором океанийцы говорят с чувством благоговения, а иногда и почтительного страха. Европейские путешественники XVIII—XIX вв. — одни с плохо скрываемым отвращением, другие с долей юмора — описывали процесс приготовления напитка, тоже называвшегося кавой, в котором немаловажное место занимало разжевывание мелко нарезанного корня женщинами. Вожди и «жрецы» имели собственных «жевальщиков». Позднее корень стали просто размалывать и толочь, заливая затем водой. Приготовление кавы требовало особенного искусства, опыта, знания тонкостей. Поскольку ценился лишь свежий напиток, приготовление его непосредственно входило в ритуальную церемонию.

Для человека другой, чем океанийская, культуры в каве нет ничего особенно привлекательного: это мутноватая жидкость, слегка вяжущая, чуть горьковатая на вкус, после нее пища приобретает неприятный привкус. Впрочем, полинезийцы едят после кавы определенные блюда, которые снимают это ощущение.

Не будем забывать, что на большинстве островов Океании до прихода белых не знали спиртных напитков и {77} не приготовляли специального освежающего нитья. Кокосовый сок и кава заменяли все. Кава употреблялась как лечебное средство и в колдовских целях. Дело в том, что на островитян напиток оказывал особенное воздействие, которое не может быть полностью приравнено к действию алкоголя или наркотика. Они испытывали своеобразное опьянение, особое физическое состояние, при котором голова оставалась ясной и эмоционального возбуждения не наблюдалось.

Церемония кавы развертывается неспешно, здесь каждое движение и каждая позиция участника много значат.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Еврейский мир
Еврейский мир

Эта книга по праву стала одной из наиболее популярных еврейских книг на русском языке как доступный источник основных сведений о вере и жизни евреев, который может быть использован и как учебник, и как справочное издание, и позволяет составить целостное впечатление о еврейском мире. Ее отличают, прежде всего, энциклопедичность, сжатая форма и популярность изложения.Это своего рода энциклопедия, которая содержит систематизированный свод основных знаний о еврейской религии, истории и общественной жизни с древнейших времен и до начала 1990-х гг. Она состоит из 350 статей-эссе, объединенных в 15 тематических частей, расположенных в исторической последовательности. Мир еврейской религиозной традиции представлен главами, посвященными Библии, Талмуду и другим наиболее важным источникам, этике и основам веры, еврейскому календарю, ритуалам жизненного цикла, связанным с синагогой и домом, молитвам. В издании также приводится краткое описание основных событий в истории еврейского народа от Авраама до конца XX столетия, с отдельными главами, посвященными государству Израиль, Катастрофе, жизни американских и советских евреев.Этот обширный труд принадлежит перу авторитетного в США и во всем мире ортодоксального раввина, профессора Yeshiva University Йосефа Телушкина. Хотя книга создавалась изначально как пособие для ассимилированных американских евреев, она оказалась незаменимым пособием на постсоветском пространстве, в России и странах СНГ.

Джозеф Телушкин

Культурология / Религиоведение / Образование и наука
Философия символических форм. Том 1. Язык
Философия символических форм. Том 1. Язык

Э. Кассирер (1874–1945) — немецкий философ — неокантианец. Его главным трудом стала «Философия символических форм» (1923–1929). Это выдающееся философское произведение представляет собой ряд взаимосвязанных исторических и систематических исследований, посвященных языку, мифу, религии и научному познанию, которые продолжают и развивают основные идеи предшествующих работ Кассирера. Общим понятием для него становится уже не «познание», а «дух», отождествляемый с «духовной культурой» и «культурой» в целом в противоположность «природе». Средство, с помощью которого происходит всякое оформление духа, Кассирер находит в знаке, символе, или «символической форме». В «символической функции», полагает Кассирер, открывается сама сущность человеческого сознания — его способность существовать через синтез противоположностей.Смысл исторического процесса Кассирер видит в «самоосвобождении человека», задачу же философии культуры — в выявлении инвариантных структур, остающихся неизменными в ходе исторического развития.

Эрнст Кассирер

Культурология / Философия / Образование и наука