Песни радости, песни печали

– Многоуважаемая царевна Парвин! Вы добирались к нам дольше всех и, насколько я знаю, впервые покинули свой город, – отчеканил Троян. – Поведайте нам, грустите ли по родному краю?

– Поверьте, это был путь не из легких, поэтому в ближайшее время плыть назад мне вовсе не хотелось бы, – с заметным иноземным акцентом начала Парвин, подкрепляя свою речь легкой жестикуляцией. Шутка развеселила обоих князей Калевичей, да и Салтан с Ильмерой заулыбались. – Признаться честно, грусть – это почти то же, что уныние, и, имей я привычку к грусти, вряд ли мне удалось бы добиться расположения царевича. – Мила подметила, как восточная красавица ловко владеет своим телом: в конце короткого монолога она легонько пожала плечами и обворожительно улыбнулась. Парвин держалась настолько свободно, что одного этого ее качества хватало, чтобы без лишней скромности назвать ее привлекательной. И восточный акцент в ее речи был вовсе не смешон, а обаятелен. А ровная загорелая кожа, длинная, тонкая шея и такие же точеные запястья, уходящие в ярко-розовую невесомую ткань платья, дополняли образ. С ней хотелось бы непременно подружиться.

– Царевич, не знаю, как тебя, а нас царевна Парвин просто покорила. – Тарх подмигнул племяннице восточного императора и перевел взгляд на Салтана. – Перенесемся на северо-запад. Принцесса Хильда еще не вернулась? – Он глянул на пустующий стул между Милой и Сурией и кивнул последней. – Тогда слово вам, благороднейшая княжна Амитийских земель.

– Мое имя Сурия, – проговорила княжна из Вавилона, поднимаясь из-за стола. – И пусть до нашего берега добираться гораздо ближе, – она бросила взгляд, полный надменного укора в сторону Парвин, – возвращаться туда я намерена только с любимым мужем. Царевич! – Она подняла бокал и посмотрела Елисею прямо в глаза. – Открой свой взор и осознай: мы рождены лишь для того, чтобы сделать счастливыми друг друга и светом страсти между нами озарить пути наших народов. За тебя! – Сурия сделала глоток из своего кубка и опустила его на скатерть. – Я хотела бы станцевать. Позволите?

Троян коснулся руки Тарха и кивком спросил его, можно ли. Тот сделал утвердительный жест и произнес:

– Конечно, никто не будет против.

Знойная амитийка поднялась по главной лестнице, села на верхней площадке спиной к столу и опустила голову. Из-за ширмы заиграло что-то похожее на пастушью дудочку, и Сурия будто за мгновение превратилась в змею. Ее тело извивалось в такт ударам барабана, и чем быстрее чьи-то руки за ширмой молотили по натянутой коже, тем жарче пульсировали ее бедра. Она спускалась, но не шагала, а будто перекатывалась всем телом. Мила не смогла отследить мгновение, когда платье южной княжны, достаточно закрытое в начале вечера, неожиданно превратилось в парящие ленты, ласкающие горячее тело. На несколько секунд барабаны и дудочка прервали свои мелодии. К этому мгновению Сурия стояла под огромной люстрой в центре парадного зала. Одним движением она достала довольно длинный канат и ловко подбросила его к потолку. Не успели Салтан с гостями усмотреть за веревкой, как Сурия взмахнула ногой и оказалась в нескольких аршинах над уровнем пола. После, вдоль каната, она стала закручиваться по спирали вокруг двух его концов. Затем, поднявшись под самый потолок, княжна развела в стороны руки и медленно полетела вниз. Стол ахнул. Казалось, будто она запуталась в веревках и сейчас с грохотом упадет прямо посредине парадного зала. Но нет. Раскручиваясь с бешеной скоростью, Сурия отточенными движениями опускалась обратно. Все замерли в предвкушении финала этого танца. Умело поймав край веревки, амитийка создала на уровне стола узел, в который благополучно приземлилась и теперь спокойно полулежала на нем спиной, выгнувшись, как на качелях.

Музыка стихла, а Сурии принесли бокал вина. Она изящно спустилась на пол, подняла кубок, глядя только на царевича, сделала небольшой глоток, поклонилась и удалилась за ширму, чтобы сменить платье. Гости стали перешептываться, и, когда перетолки утихли, Тарх снова поднялся и продолжил:

– Такого танца, право, мы не ожидали. Княжна Прелеста, вы готовы нас удивить чем-то похожим?

Не успела благородная дева из Кряжмы встать со своего места, как в зал со звоном каблуков влетела принцесса Хильда с заплаканным лицом и ошалелыми глазами.

Прелеста прижала руки к груди и миролюбиво произнесла:

– Предлагаю впредь, чтобы никто не пострадал, не поднимать больше кубки с вином.

Принцесса нордов бросила на нее гневный взгляд, быстрым шагом добралась до стола и схватила наполненный кубок. В следующий момент она зажмурила глаза, залпом осушила и, громко брякнув его о столешницу, раскатисто рыгнула. После открыла очи и обвела трапезничающих взглядом. Все молча смотрели на нее. Осознав, что только что наделала, Хильда горько икнула, ее зрачки закатились, и она упала без чувств. Мила вскочила со стула, вслед за ней встали князья Калевичи и бросились к скандинавской принцессе. Прибежавшие слуги быстро подняли бездыханное тело и унесли за ширму.