Песни выбрали меня

Эта студия при театре оказалась намного серьезнее, чем я думал. Чтобы допустили до занятий, надо было выдержать вступительные «экзамены», как и в театральный институт. Необходимо было пройти три тура, что стало для меня полной неожиданностью. Первый тур, как обычно, – прочитать стихотворение, басню. Решил читать Маяковского, причем начал громко, с вызовом. Но один седой, усталый дядечка из комиссии недовольно прервал меня:

– Уж чересчур ты, парень, громок! – не дал он мне закончить. – Голос у тебя сильный, звучный, а может, тебе в певцы податься?

– Может, и подамся, – отвечаю я без смущения и страха, уже решив для себя, что первый тур я благополучно завалил и теперь бояться мне уж точно нечего.

Но, к своему удивлению, я прошел не только первый тур с моим громогласным Маяковским, но и второй.

В третьем туре надо было изобразить сценический этюд на заданную тему.

– Что ж, Лещенко… Вот вам замечательный этюд «Пустая бутылка»! Заметьте, Лещенко, не полная, а пустая! Абсолютно пустая.

Представьте себе, мне нужно было изобразить пустую бутылку. Помню почувствовал себя ужасно глупо. Повертелся, покрутился, что-то попытался показать, но и сам чувствую, что не получается у меня эта бутылка, ни пустая, ни полная.

Из-за этого этюда я и не прошел, но не особо жалел, сильно я разозлился на эту бутылку и на их пустое задание.

 

Глава третья. Перед армией

Когда я закончил среднюю школу, впереди открывался новый взрослый мир, полный открытий и возможностей. Так мне казалось. Неудачное поступление в театральную студию не отвратило меня, а, наоборот, странным образом подогрело во мне желание попасть в театральное заведение.

Путем недолгих раздумий я выбрал всё – и «Щуку», и ГИТИС, и «Щепкина». На этот раз понимал, что пускать на самотек и надеяться на авось не стоит. Поэтому я стал усердно готовиться к поступлению: репетировал басню Крылова, разучивал романс Гурилева, песню Соловьева-Седого.

Помню, иду я на экзамены по московским улицам. Лето жарко разливается в воздухе, вижу девушек в разноцветных юбках, разлетающихся от малейшего ветерка. Они хохочут, краснеют. А я иду и представляю, как изменится моя жизнь уже после поступления…

Но как только зашел в здание, моя решимость выпорхнула в открытое окно и оставила меня одного перед приемной комиссией. Басня «Мартышка и очки» дома перед зеркалом казалась мне пустяковой, и я все корил себя, что выбрал уж слишком непритязательное произведение для экзамена. Но дело было не в произведении, а в общем настрое, который у меня дошел до критической точки. Как только я взялся за дверную ручку, чтобы зайти в кабинет, руки моментально вспотели, язык прилип к гортани и я, к своему ужасу, осознал, что не могу произнести ни слова. Даже не помню, как вошел. Наверняка был робким, пунцовым, заикающимся молодым человеком. Одного взгляда на меня было достаточно, чтобы понять – экзамен я провалю. Басню, это богатое на выразительные средства произведение, я прочитал невнятным, запинающимся голосом «без полутонов и обертонов». Я и вообразить себе не мог, что не справлюсь с этой басней по какой-либо причине. А она оказалось проста – банальный страх!

Успокоить себя я пытался тем, что если с басней я не прошел, то смогу свое наверстать, когда буду петь. Уж с этим-то проблем не будет! Но я кое-что не учел: как только я понял, что с треском провалил басню, я уже никак не мог собраться с духом. И «Город над вольной Невой» и «Разлюбила красная девица» можно сказать прошли с таким же успехом, как и обезьяна с очками, т. е. и здесь показал себя не с лучшей стороны.

Вылетел я из кабинета, как пробка от шампанского. Бегу по коридору, а у самого от обиды такая злость яростная, глаза застилающая, так и врезался с размаху в нашего декана.

– С ног чуть не сбил! Куда летишь, Лещенко? Ты же Лещенко?

А во мне так все и клокочет от обиды.

– Что, я пел хуже всех, да? Нет, не хуже! Я же готовился!

– Ты вот что, Лещенко, успокойся для начала. Как ты готовился? Слова разучил, мелодию? А кто распеваться будет, голос тренировать, заниматься каждый день да по несколько часов?

Пыл мой угасал на глазах, осталось только чувство жалости к себе и то больше от стыда.

– Тебе для начала надо найти хорошего преподавателя. Данные у тебя хорошие, нужно только голос поставить. Время у тебя есть, вот за год и подготовишься.

Не знаю, что было в этих словах. Возможно, декан говорил их всем горячим головам, которые срезались на экзамене. Но эти простые слова дали мне надежду, а главное – запал на весь будущий год.

* * *

Целый год болтаться без всякого дела было не в моде в те времена, меня бы не поняли ни родные, ни друзья, да, впрочем, мне и самому не хотелось. Лень и мотовство вообще были не в характере нашей семьи. Кроме того, если у тебя перед институтом имелся какой-либо стаж работы, то это давало абитуриентам хорошие шансы на поступление.