Песочница. Цветущий ад

Он пропускал мимо ушей, но выслушивал, и в какой-то момент я неожиданно увлекся. Тем более что в разговоре всплыло и кое-что важное. Оказалось, что за участок под своим домишком — за землю площадью 6*12 шагов (около 40 кв. метров) — невысокий пузатый погорелец заплатил полтину[19].

«…Стоп, если полтина здесь — это по-прежнему 50 копеек то, кажется, у меня все-таки появились хоть какие-то ориентиры…» — обрадовался я, теперь уже очень внимательно прислушиваясь к обсуждению.

— …У нас в Вологде я был юристом и прекрасно понимаю, что обращаться в ЕГРН (Единый государственный реестр налогоплательщиков РФ — прим. автора) нет никакого смысла. Как по причине не имения в нашем сообществе такового, так и из-за отсутствия самой необходимости кому-то доказывать, что это мое единственное жилье, — разошелся пузан, — уважаемый господин су… гм, князь, вы с этим согласны?

— Да-да, продолжайте! — поддержал правитель, сохраняя непроницаемое выражение лица.

— Думаю, присутствующие согласятся со мной, что так же нет необходимости и в получении справок о стоимости поврежденного или уничтоженного объекта недвижимости, поскольку она всем нам доподлинно известна, — дождавшись очередного кивка от князя, экс-юрист продолжил с еще большим воодушевлением. — Справку об уровне дохода моего и членов моей семьи, могло бы заменить короткое выступление господина Шенкеля, у которого все мы трудимся уже не менее двенадцати месяцев…

— Он что, совсем долбанулся? — негромко удивился член совета, уступающий габаритами только самому Князю-Отцу.

Здоровяк вряд ли хотел быть услышанным всеми остальными, но с его данными непросто шептаться, тем более в полупустом каменном зале, где даже невинного «шептуна» эхо могло превратить в выстрел из пушки.

— Да успокойся ты, все равно трактирщика ждем! — попытался негромко одернуть болтуна приземистый крепыш, примерно с тем же эффектом.

Его ковшеобразные руки, при вполне обычном среднем росте, были явлением примечательным, и я без труда вспомнил, что этого старейшину зовут то ли Бур, то ли как-то так, по-моему, именно у него была единственная кожевенная мастерская. По вполне понятным причинам, расположенная на самой малонаселенной северной стороне оазиса.

Несмешливо глянув на смутившегося здоровяка, хозяин цитадели приободрил струхнувшего экс-юриста из Вологды:

— Уважаемый, вы продолжайте, пожалуйста!

— Выяснив, что все необходимые юридические формальности могут быть соблюдены, а часть из них даже выполнена, я перехожу к самому важному вопросу. Если мы хотим сохранить цивилизованное общество и некую преемственность… — первое время перепуганный пузан откровенно мямлил, но получил очередной, едва ли не десятый доброжелательный кивок от Князя-Отца, он худо-бедно собрался с силами и все-таки смог внятно закончить мысль.

Если правильно понял, то получалось: потеряв все, их семье придется влезть в долги, если они перестанут работать и три-четыре дня потратят на восстановление жилья.

В это время в зал заглянул трактирщик.

— Понятно, — снова кивнул правитель, заметивший новое действующее лицо, — у вас та же проблема? Хорошо, тогда слушайте! Поручаю вместе со строительными материалами выдать «черепками» двухдневную гарантированную зарплату каждому члену пострадавших семьи вне зависимости от того, работают они или иждивенцы. Довольны?

Не став слушать многословные благодарности, князь отправил всех просителей во двор, к своему управляющему.

В этот момент трактирщик в сопровождении пары воинов, тащивших мой собственный — еще тот, самодельный — вещмешок с трофейным металлом, наконец-то вошел в зал.

— Что, «крестничек», успел и без моей помощи сторговаться, — разулыбался трактирщик прямо с порога, — проставляться-то хоть собираешься? Что ни говори, а на моей памяти, это самое быстрое получение гражданства за все то время, как его вообще ввели. Однозначно достижение!

Ни улыбка, ни веселый тон Черпака меня не обманули. В его голосе явно присутствовало почти открытое недовольство происходящим, чего я никак не мог взять в толк. Было действительно непонятно отчего трактирщик гундит, ведь он же лично мне советовал становиться полноценно «здешним».

— А за чей счет устроим банкет? — поинтересовался я, растянув губы в не менее радостной улыбке.

— Ну как же, — теперь уже вполне искренне удивился тот, — по-моему, новый гражданин и должен накрывать поляну…

— С радостью бы, но я же охотничью рогатину прикупил, немного пофестивалил, поэтому вот сейчас стану гражданином… — кивнул я на оставленный у моих ног рюкзак, — и все, такие удовольствия будут на некоторое время не по средствам. Если стану и дальше удачно охотиться, то хватит, возможно, не только на проживание и еду, но…

— Да, не уж-то? — всплеснул руками трактирщик театрально.

— Истинно говорю, как перед отцом родным! — истово перекрестился я. — И знаете, я ведь тут вот что подумал…

— Ага? — заинтересовался Черпак.

— В православии «крестный отец» — это ведь первый человек после кровного. А если родного батюшки я здесь пока и не видел…

— Что? — удивился трактирщик.