Песочница. Цветущий ад

Некоторое время чужаки перекрикивались — до нас долетали лишь отдельные слова, где мелькали слова «стена», «щиты» и призывы не дрейфить — но потом эта кучка оглянулась, ахнула, и стала сбиваться в строй.

Было отлично видно, что большинство из наших противников не успело даже толком одеться. А вот вполне узнаваемые круглые щиты и свои дубинки-топоры-копья, они спасти от воды не забыли (большая часть их палаток, последние два дня стояла как раз на месте свежезаполненного канала).

— Вряд ли их много утонуло, а ведь так высоко вода тут не навсегда… — напомнил трактирщик вслух, отчего многие вполне ощутимо вздрогнули.

Ни кому не нужно было объяснять, что получится, когда минимум сотня разъяренных бойцов с той стороны потока сможет оказаться на нашем берегу, и какая быстрая кровавая резня из такого расклада приключится. Некоторые лично успели поучаствовать в рукопашных первого дня, когда чужаки пытались прорваться в оазис.

— Так может не… — прошелестело то ли в толпе, то ли просто в подсознания у каждого из нас.

— Всем заткнуться и ждать приказов! — холодно потребовал предводитель.

Выждав, будто кто-то мог решиться возражать, через несколько секунд здоровяк продолжил, уже куда громче, и обращаясь к нашему второму отряду:

— Бур! — крикнул он длиннорукому кожевнику, который щеголял толстенной броней из неприкрытых хитиновых пластин, сегодня он возглавлял второй отряд. — Нужно срочно атаковать, иначе просрём ведь все полимеры…

— Мы готовы! — согласился с ним приятель (на совете у князя они сидели вместе); и добавил куда более многословно и угрожающе, явно имея в виду кого-то определенного из своем отряде. — А если кто вдруг недостаточно смелый и отстанет, то выживать ему придется за пределами города! Как бы все не сложилось тут, но возвращаться трусам будет некуда…

Возможно, процесс вживания для меня прошел как-то слишком быстро и легко, на фоне приключений остальных. Но если я обещание я всего лишь принял к сведению, местные явно отнеслись к словам мастера-кожевника совсем иначе. Стоило прозвучать этим словам, как неуловимая волна буквально преобразила народ вокруг меня.

Нет, сама растерянность с лиц никуда не делась, но вот смотрели они теперь все же преимущественно в сторону врага.

— За мной, бей ублюдков! — взревел медведеобразный командир, и затопал разгоняясь в сторону чужаков.

Толпа послушно хлынула ему вслед, с легкостью обгоняя тяжеловесного здоровяка.

— Стой! — ухватил я трактирщика за пояс, отчего большинство пришедших с ним членов семьи и спутников-ополченцев, так же послушно притормозили.

— Ты что это?! — возмутился Черпак, вращая выпученными глазами.

Все это выглядело очень грозно, но он не оттолкнул меня, и даже не замахнулся в ответ на мое самоуправство.

— Смотри туда! — показал я сначала в сторону временного, но пока все еще, слава богу, непреодолимого потока. — А теперь, вот сюда глянь… — указал на траву перед нами.

— И что?! — поначалу ничего не понял трактирщик, несколько раз переводя взгляд с первого на второе. — Имеешь в виду…

— Да, черт возьми, я уверен! Остальные еще будут благодарны нам… Точнее — лично тебе за то, что поддержал идею…

Глаза трактирщика забегали, и пока он думал, все мы оторопело наблюдали, как две растянувшиеся толпы ополченцев — потерявшие к тому моменту все свое подобие организованности — схлестнулись с врагом.

В следующие пару минут, самые быстрые из одиночек — те, что все еще оставались на ногах — наконец-то поняли, что шансов разметать и смести противника у них никаких, после чего они попытались отхлынуть.

Но нам, со стороны, это было видно куда раньше…

* * *

Втрое превосходящие числом врага ополченцы, не смотря на весь свой энтузиазм, не смогли не только разметать-перебить, или хотя бы, например, столкнуть в воду небольшой строй викингов. Но за первые несколько минут они еще и лишились почти двух десятков своих самых быстроногих бойцов.

Не меньше полутора десятков из числа самых резвых, но не слишком умелых энтузиастов, успели в одиночестве нахватать достаточно ран, чтобы потерять возможность и дальше участвовать в бою. У некоторых все еще кипел адреналин, но стоять на ногах они в большинстве своем, к сожалению, уже не могли.

Однако к этому моменту вражеских порядков, достигли остальные. В том числе и наиболее хорошо защищенные и куда более опытные и здравомыслящие. С этого момента наше превосходство в числе и защищенности и начало сказываться.

Если свои бронерубахи смогли уберечь всего несколько чужаков, то у ополченцев они, худо-бедно, были почти у всех. В итоге горожане не позволили добить полтора десятка своих быстроногих подранков, сведя безвозвратные потери убитыми прямо сейчас то ли к трем, то ли к четырем бойцам. Нам в этот момент было уже не до наблюдений.

Я сам в этот момент «считал»:

— Левой, левой, левой… — и так почти семьдесят метров. — Раз-два-три, стоп! Щиты плотнее… — напомнил я, закончив вести отсчет.

В этот момент очередная стрела, вряд ли предназначенная именно мне, врезала в щит у моей головы, и мне в очередной раз пришлось похолодеть от потенциальных перспектив.