Не знаю, сколько все это продолжалось. Ощущение, что часы, но на деле — вряд ли нужно было слишком много времени, чтоб убить пару десятков обороняющихся. Как бы не превосходили ополченцев в боевых умениях эти самозваные викинги, но в ловушку они попали почти без брони, а это значит, что почти любой, даже самый случайных и неточный удар, наносил им раны. В отличие от горожан.
Сначала обороняющиеся пытались отступать, потом свободное пространство закончилось, и они хладнокровно уперлись. Но теперь уже их полукруг стал сжиматься из-за выбывания защитников, и вот на берегу осталось не больше полутора десятков неудачников. Видящие, что побеждают, ополченцы еще поднажали, и в какой-то момент, решимость викингов умереть в бою все же дала трещину…
Вот еще сейчас они скупо, расчетливо пытаются продать свои жизни подороже, а вот — последний выживший десяток резко бросает оружие, измочаленные щиты, и рвется в воду…
К этому моменту поток все еще сохранял достаточно силы, чтобы не позволить человеку переправиться, но и добить беглецов он не позволял, а в воде шансов на выживание у них и впрямь оставалось куда больше.
— Бей-убивай! — заулюлюкали горожане.
Потеряв даже подобие строя, ополченцы выбегали на берег, в надежде достать какого-нибудь беглеца копьем или дротиком. Но тут уже ни наши щиты, ни спины врагов не прикрывали горожан от стрел с той стороны, и почти тут же ополченцы вынуждены были опомниться и сдать назад. Как минимум — попытаться.
— Назад, болваны! — взревел Бур, и принялся выдергивать своими ковшеобразными лапами самых горячих из толпы. В первую очередь, конечно, членов своей собственной семьи, но надо отдать должное — не только их.
— Старейшина, уходят же…
— Назад, я сказал! Чем тебе поможет еще одна смерть, если самому прилетит стрела в башку?! Назад, говнюки тупые… — продолжал разоряться длиннорукий хозяин кожевенной мастерской, но по-настоящему самоубийственный порыв ополченцев удалось остановить лишь совместными усилиями, когда в себя пришли остальные старейшины-участники.
Те, кто из них уцелел, конечно же.
Вторая половина дня
Я возвратился в гостиницу, когда солнце начало ощутимо клониться к вечеру.
Нет, события на берегу и в самом деле заняли не больше часа, может даже минут сорок. Но сначала наша неторопливая попытка подкрасться к вражескому лагерю, потом — бой, вскрытие и грабеж трупов — Зерна Жизни ни кто не смог бы бросить на поле боя — потом, забота об убитых и раненных товарищах…
После драки выяснилось, что перебили мы двадцать четыре викинга, сами потеряли — семерых, но разной степени тяжести раны и травмы заработала едва ли не половина участников вылазки. И это при том, что одиннадцать человек — часть членов семьи Черпака, его клиентов, он сам и я — фактически и не участвовали в бою.
Конечно, вклад наш — эта моя догадка на счет стены щитов — не оспаривался. Но по факту — никто ведь из нас ни разу не взмахнул топором. Разве что когда вырезали Души из своих погибших. Семья трактирщика не досчиталась одного, слишком порывистого парня, рванувшего в первой волне и как-то незаметно истекшего кровью. Плюс — один из клиентов был так плох, что мысленно его уже похоронили…
Учитывая, что подсчет потерь велся прямо на поле, и в ближайшее время обнаружить раны должны были те, кто поначалу — в воинственной горячке их не заметил — у меня просто в голове не укладывалось, как при трехкратном превосходстве в численности можно было так облажаться. Если бы наши «гости» смогли перебраться раньше, чем мы укрылись в городе, боюсь, эта хитрая вылазка означала бы полный разгром горожан.
Катастрофой обернулось бы все, и если бы на нашем берегу оказались не меньше сорока человек, а, к примеру, половина викингов. Да даже человек семьдесят, но в броне — гарантированно раскатали бы ополчение.
Судя по лицам большинства победителей, похожие мысли бродили не у одного меня. Думаю, именно поэтому праздновать итоги начали раньше, чем хвост нашей колонны успел втянуться в Урюпинск.
Пить принялись сразу после полудня, но поскольку это совсем не выглядело как всенародное гулянье, до зеленых соплей многие успели набраться довольно быстро. Уже в следующие пару часов три четверти местных мужчин буквально лыка не вязали, и слуги Князя-Отца растаскивали самых нестойких по многочисленным палатам его цитадели.
У меня поначалу тоже было настроение надраться, но потом я чего-то наелся, загрустил и в итоге еще достаточно вменяемый засобирался домой. Очень хотелось помыться и просто отдохнуть в тишине. Особенно после догадки, что вряд ли до следующего сезона дождей в городе теперь там же хорошо будет с водой…
И естественно, в трактир я пришел первым из тех, кто еще мог разговаривать.
Тяжелораненных доставили куда раньше, но большинство из них были, понятно, не слишком разговорчивы, ну или почти ничего не успели увидеть. Поэтому стоило мне войти, толпа женщин хлынула и, едва не растоптала меня.